Я уже не верил в чудо,но услышал голос твой:«Хочешь, ангелом я будув изголовье над тобой?»Милый ангел, поздно очень оказался рядом ты.Не страшны мне больше ночи,дни мои не так пусты.Помнишь, как тебя я преждеиз последних самых силв лёгкой облачной одеждеприлететь ко мне просил?Как тебя бы полюбил я!Как бы стало нам светло!А теперь твои мне крыльягрудь сдавили тяжело.Улетай же ради Бога!Нам не весело вдвоём.Милый ангел, слишком многосвета в облике твоём!Слишком позднее свиданьенам сулили небеса.Слишком позднее сияньеобожгло мои глаза.Что ты, милый, я не плачу!Даже плакать не могу.Я глаза от света прячуи дыханье берегу.Что ты, милый! Бог с тобою!Я спокоен, отчего жсам ты плачешь надо мною,крылья на руки кладёшь?Полно, милый! Ну не надо!Что так жалобно приник?Всё равно ведь сердце радо,что ты всё-таки возник.Ты сдержал ведь обещанье:появился рядом ты.Пожелай мне на прощаньеочень лёгкой темноты.Я, как милую надежду,отпущу тебя к другим.Влажный край твоей одеждыподнесу к губам своим.1986
Больница
Ирине Хроловой
Спи, родная… Смятенье моёк изголовью прильнуло с мольбою:— Если только страданье твоёне пробудится вместе с тобою!..Заоконный фонарь кружеваотрешённо плетёт на паркете.— Если только ты будешь жива,если только ты будешь на свете…Если только твоя тишинане внушала бы мне опасенья!Если всё-таки боль нам данане для гибели, а во спасенье…Если всё-таки выживем мы,если всё-таки ангел небесныйнаши жизни отмолит у тьмы,остановит, безумных, над бездной…Если только мой голос живой,если всё, что сейчас говорю я,не уносится вместе с тобойв беспросветную ночь мировую…1986
««Не отнимай её, Господи!..» — Но…»
«Не отнимай её, Господи!..» — Но,в ночь простирая молящие руки,горестным разумом был заоднос неотвратимостью этой разлуки.Даже когда ты ждала и звала,плакала, пела, играла со мною,по коридору безумному шла, —с опережавшей тебя пустотоюбедный мой разум смирялся тайком,прежде чем сердце испуганно сжалось,прежде чем тело ночами ничком,навзничь и настежь в неё погружалось…1987