Арфист

Я сосредоточиваюсь. Пытаюсь отрешиться от всего окружающего – машин, людей, обычных звуков реальности и, конечно же, звучания. Оно – принадлежность этого мира, не Изнанки, и оно отвлекает. Стараюсь не видеть поверхности воды, в которой отражаюсь я, застывший, с напряженным лицом, и стоящая рядом Дарья. А еще стараюсь не видеть камней, которые просматриваются под водой у самого берега. Это сложно, но постепенно получается. Вон там, подальше, – темная глубина Невы. Дно есть, но оно где-то глубоко, и его не видно. Река помогает мне, притягивает мой взгляд. Не зовет к себе, но и не против моего присутствия. А я тем временем перехожу на следующий этап – отрешиться даже от этой темной глубины, отдернуть полог физической реальности и заглянуть за него. Не глазами – сознанием…

В какой-то момент я перестаю слышать все, ощущаю холод и вижу небо, отражающееся в медленной, почти неподвижной невской воде. Лиловатое небо Изнанки. Обрушившуюся тишину нарушает лишь мое собственное звучание… И еще чье-то. Пленительно прекрасное. Справа. Оборачиваюсь. Дарья…

– Молодец! – произносит она, и ее белая струна звучит явным удовлетворением. – У тебя получилось. Ментальное проникновение. Можешь смотреть и слышать. Чтобы шагнуть сюда во плоти, потребуется кое-что еще, но это попозже. А сейчас осмотрись и прислушайся. Видишь поблизости кого-нибудь?

Оглядываюсь. Все выглядит мертвым. Даже Нева похожа здесь на Стикс. Харона только не хватает. Слева в лиловатых сумерках Изнанки застыла мрачной громадой «Благодать». Тут она выглядит даже несколько зловеще. Смотрю дальше. Петровская набережная пуста – ни машин, ни людей. Будто мы с Дарьей – единственные живые в этом царстве мертвых.

– Это не царство мертвых, – вдруг говорит Дарья. Вот ведь – не удержалась, заглянула в мои мысли! – Душ умерших тут нет. Для них существует другое место.

– А что тут вообще есть? Или кто?

– Не знаю. Изнанка – вещь в себе. Там нет ничего, связанного с людьми, кроме построек и статуй. Нет животных, нет людей, кроме паранормов, не бывает ветров и дождей, почти не движется вода. Почему все так, нам неизвестно. Мы взаимодействуем с Изнанкой, как блондинка, получившая права в автошколе – с автомобилем. – Дарья смеется, выразительно тряхнув своими пышными золотистыми волосами, но быстро серьезнеет. – Использовать худо-бедно умеем, а что внутри – без понятия. И это слегка тревожит. Потому что, не зная устройства автомобиля, в случае поломки можно обратиться в сервис, а если вдруг Изнанка начнет подкидывать сюрпризы – спрашивать не у кого. Однако продолжай смотреть!

Продолжаю. И вдруг, к собственному немалому удивлению, слышу слабый отзвук чьего-то звучания. Со стороны моста. Поднимаю голову. Отсюда не видно, но там явно кто-то есть. Молча указываю направление. Дарья кивает. Потом дергается было, но останавливается, и в ее звучании возникает легкий оттенок досады. Тихо говорит мне:

– Главный недостаток заглядывания на Изнанку – в таком состоянии нельзя ходить. Ты отключаешься от физической реальности полностью и можешь налететь на что-нибудь. Или на кого-нибудь. Так что остается надеяться, что, кто бы там ни шел, он спустится в нашу сторону… Или вынырнуть, а потом заглянуть снова. Сможешь это сделать быстро?

Прислушиваюсь к себе и киваю в ответ, хотя уверенности не ощущаю. Скорее, какую-то бесшабашность и желание как можно скорее освоить эту премудрость.

– Тогда прислушайся снова к обычному миру. Оттолкни Изнанку. Представь, как все должно быть в физической реальности.

Слушаюсь. Получается быстрее, чем заныривание на ту сторону. После тишины Изнанки шум и звучание города поначалу бьют по ушам. Идем к мосту, ускоряя шаг. Нельзя допустить, чтобы таинственный звучащий ушел. Народу вокруг много, и среди всех я его не услышу, не выделю звучания, хоть и слышал его там. Мост близко, надо снова заныривать. Подхожу к парапету и смотрю на Неву. Спешка в первые секунды мешает, но потом процесс неожиданно идет куда быстрее. Сознание понимает, что от него требуется, и воспроизводит нужный алгоритм действий. Снова проваливаюсь в промозглый холод той стороны. Резкий переход вызывает ломоту в висках. Но она тут же проходит. А в тишине я слышу его. Он совсем рядом, спускается с моста. Глуховато звучит, но звучит же!

– Надо же, – говорю очень тихо. – Паранорм с весьма приличным звучанием. Даже, я бы сказал… Впрочем, ладно. Непонятно только, почему оно здесь такое приглушенное?

– Точно сказать не могу – я же не арфист, но, полагаю, это потому, что он целиком там, в физической реальности, и на Изнанке не присутствует даже краем сознания. Поэтому можешь говорить нормально. Здесь он нас не видит и не слышит, а там мы стоим у парапета и молчим… Что ты хотел сказать? Что он подходит для пробуждения?