Аргентина

– Чтоб хоть выпить по-русски!  – зло прошептав самому себе под нос, он выпил стакан залпом, как воду, и, не закусывая, вышел на темную веранду, нервно доставая из пачки сигарету.

С веранды было видно, как Хуан, давясь, с трудом сдерживая рвотные позывы, допил стакан водки и кинулся к холодильнику чем-нибудь заесть.

– Абориген хренов! В бога душу мать!  – выругался Бугор.  – Что я, Борис Бугров, делаю в этой забытой Богом Аргентине?!

Прикуривая сигарету, в свете пламени зажигалки он заметил стоящую на полу в углу бейсбольную биту. Надев снятую раньше с правой руки перчатку, он с бейсбольной битой вернулся на кухню.

– Пошли! Нехристь! Ком! Стены простучим. Деньги не найдем – будем делать больно!  – он протянул биту аргентинцу.

Войдя в комнату Людмилы, Бугор остановился, пропустив вперед Хуана. Он раскрыл стоящий справа от входа шифоньер и принялся методично ощупывать висящие на плечиках и сложенные на полках вещи. Стоящие наверху картонные коробки он смахнул на пол. Распинывая их ногами, он слышал за спиной, как Хуан выдергивает ящики из письменного стола, не переставая бормотать ругательства на испанском. Вот он ударил по столу битой и что-то хрустнуло. Бугор обернулся. Разбитая клавиатура компьютера лежала на краю стола. Хуан опять замахнулся битой. В следующую секунду снесенный сильнейшим ударом монитор отлетел к стене и упал на пол, рассыпав осколки пластмассы и пластика. Бугор хотел сдержать напарника, но передумал: «Какой с пьяного спрос? Пусть пары выпустит!»

За спиной Хуана он перекрестился на иконы, стоящие в верхнем правом углу. Обстановка в комнате напомнила ему далекое детство. Такие же иконы стояли в комнате его бабушки.

Хуан тем временем выдернул из-под стола компьютер. Системный блок, сделав кульбит, вылетел на середину комнаты. Бугор в очередной раз обернулся. Его внимание привлек глухой звук удара тяжелого предмета о металл, раздавшийся изнутри. Мгновенно мелькнула мысль: «В блоке же можно спрятать что угодно! Как он раньше об этом не подумал!»

– Стой!  – Бугор поднял руку в предупреждающем жесте, остановив взлетевшую вверх для удара биту.

– Открой крышку!  – он пальцем указал аргентинцу на заднюю панель.

По стеклянным глазам Хуана Бугор понял, что тот не может сообразить, что от него хочет напарник.

Бугор нагнулся и покачал системный блок руками из стороны в сторону. Громкий стук изнутри железной коробки просветил сознание ацтека.

– Понял? Нет?!

В черных зрачках Хуана промелькнула хищная улыбка, рот растянулся в улыбке, обнажив ряд желтых зубов. Кивнув головой, он хрипло произнес: «О’кей!» – жестом показывая, чтобы Бугор опустил коробку.

Подобрав среди рассыпанных по полу бумаг, карандашей, ручек, скрепок отвертку, Хуан медленными движениями открутил заднюю панель системного блока.

– Ну, что там?  – нетерпеливо спросил Бугор.

В ответ на его вопрос аргентинец молча и многозначительно, чуть поджав губы и качнув головой, оценивая важность находки, достал из блока кожаную кобуру с торчащей из нее рукояткой пистолета, блеснувшей гранями вороненой стали, и передал оружие Бугру. Это был «берса тандер 380», самый популярный на гражданском рынке оружия в Аргентине.

«Чья же это пушка»?  – спросил Бугор самого себя, рассматривая пистолет, удобно лежащий на ладони. Размышляя, что же делать дальше с этой находкой, он подошел к дверному проему и посмотрел в прихожую.

Людмила сидела в кресле. Она тяжело дышала, мотала головой. Глухое рыдание через заткнутый рот доносилось до Бугра тяжкими стонами.

Привычным движением большого пальца он надавил на кнопку выпуска обоймы. Обойма послушно скользнула вниз, и он поймал ее на лету левой рукой. Семь девятимиллиметровых патронов ровным строем желтели в прорези темного металла. Не вставляя обойму, он передернул затвор, проверив канал ствола. Ствол был пустой. Звон разбитого стекла заставил его обернуться.

Опьяневший Хуан продолжал бесноваться. Ударами биты он вмял в стену осколки стекла и бисер вместе с тканью иконы Николая угодника. Деревянная рамка разлетелась в щепки. Следующим ударом был повержен Георгий Победоносец. Затем цветным дождем разлетелись сорванные с белоснежного холста цветные шарики иконы Михаила Архангела. Потайного сейфа в комнате не было. Все разбитые рамки от фотографий икон, расколотые вдребезги, валялись на полу. Вошедший в раж Хуан размахнулся в очередной раз.

– Стой!  – крикнул Бугор, но было поздно. Мощный удар обрушился на треугольную фанерную полку с иконами, закрепленную в правом углу комнаты почти под потолком. Бита не задела иконы, но многослойная фанера, прикрытая белой тканью со свисающими кружевами, отпружинив от удара, подбросила стоящие на ней предметы вверх. Большая деревянная икона с ликом Богородицы в золотом окладе полетела вниз на голову аргентинца, карая его за святотатство.

Хуан, шатаясь, подошел к Бугру, держась левой забинтованной рукой за голову. Из рассеченной кожи сквозь черную смоль волос сочилась кровь.

– Тьфу, блин! Теперь тебя, кретина, перевязывать надо!  – Бугор со злости смачно сплюнул.