Аргентинец поневоле

Забавный момент, что в США, после Вьетнама, сделали контрактную армию. А поскольку в конце 20 века и позже никто не хотел идти служить на контракт, то туда стали принимать толпами латиноамериканцев из других государств, обещая им дать после службы американское гражданство. С тех пор, в 21 веке среднестатистический американский солдат армии ЮэСЭй, согласно ходовым размерам амуниции и обуви, меньше и плюгавее среднего гражданского шпака. Хотя во всем мире дело обстоит как раз наоборот.

Я тут же начал получать необходимую информацию:

— Буэнос диас (добрый день), сеньор! — вежливо обратился я к крестьянину на высоком литературном кастилано.

Тут надо заметить, что во-первых, у южных народов, испанцев, португальцев, итальянцев, латиноамериканцев, обязательно предусмотрен дневной сон — «сиеста». Выспавшись, южане потом от избытка сил колобродят до полуночи. Или еще позже. Утром, как правило, работают одни «бедолаги». Поэтому, в испанском и итальянском языках просто нет такого словосочетания как «доброе утро». Так как, по умолчанию, утро добрым не бывает. Поэтому, хотя и было еще утро, но я обратился, приветствуя попутчика, как будто уже был день. Из вежливости.

Во-вторых, не бывает помещика без поместья и сеньора без сеньории. И нет сеньора без серва, то есть раба или полураба. Но я опять же обратился к крестьянину, будто бы он был благородным кабальеро. Впрочем, в Латинскую Америку как раз массово и перебирались те, кто упорно не хотел работать на родине, поэтому корчил из себя высокородного человека, которому работать западло. Затем, после того, как из колоний в метрополию массово пошел поток драгоценных металлов, за которые можно было купить все, что душе угодно, и остальные испанцы разучились работать раз и навсегда. Когда у испанца сиеста, весь мир должен ждать. Или катиться к черту!

А мне что?

Сделай человеку приятное и тебе воздастся. Кроме этого, латиноамериканцы так часто корчат из себя истинных кабальеро, хоть и ходят босиком и драных штанах с дырками на заднице, так что назвав его иначе можно нарваться на грубость. Будь проще и люди к тебе потянутся!

— Добрый день, сеньор! — отзеркалив мне, поздоровался крестьянин.

В его речи так и резал слух вульгарный провинциальный говорок. Латиноамериканского испанского. Возможно, созданного на основе южного андалусийского наречия.

— Скажите, что это за город впереди? — продолжил я столь удачно начавшую беседу.

— Город Пресвятой Троицы и порт Богородицы Святой Марии Добрых ветров, — охотно пояснил мне счастливый водитель телеги.

Пропустив большую часть сказанного, мой мозг ухватился за два последних слова. Значит Буэнос-Айрес. Где-то так я и предполагал. Осталось узнать «Когда?»

— Я приехал издалека, там жил по другому календарю. Какой у Вас сейчас год? — обратился я к собеседнику с щекотливым вопросом, в ответ на который тебе вместо ответа могут просто повертеть пальцем у виска.

— Сейчас 3-й месяц Америки, Двадцатого года Свободы! — вместо этого с готовностью ответил мне услужливый абориген, блеснувший почерневшими зубами.

Это мне ни о чем не говорило. Совершенно. Вероятно только о том, что от власти испанского короля колония уже избавилась. То есть сейчас 19 век. Вероятно начало. При этом, эпоха наполеоновских войны уже осталось в прошлом. То есть 20−40-е годы 19 века. Где-то так.

Уточнять я постеснялся. Все всё знают, один я дурак дураком. Потом переспрошу у кого-нибудь другого. Да и так, в общем, картина складывалась довольно ясная…

Вместо уточнения даты я задал другой вопрос:

— А как мне пройти к центру города?

— Сейчас мы войдем в южное предместье Бараккос…- начал суетливо объяснять мне крестьянин.

Что же, «барак» он и на русском языке барак. Тут перевод не требуется.

— Мы войдем в пригород по Патагонской улице, — многословно продолжил свои объяснения мой попутчик, показывая что он считает себя человеком честным и благонамеренным. — Город расположен вдоль реки. Центральная улица предместья считается прибрежная Балькарсе. Туда можно свернуть по улице Бельграно. А можно пройти дальше по Патагонской, свернуть в переулок Хуано-Лоренсо, выйти на Венесуэльскую улицу, оттуда в центр предместья на улицу Калле-Ларга, затем покинуть пригородное предместье Бараккас по Дель Бразил, войти в Буэнос-Айрес на улице Виктория, продвигаясь на полдень выйти на проспект Конкистадоров. А там уж считайте, что вы на месте. Затем, после проспекта Конкистадоров начнется улица Качабамба, ведущая на север вон из города, но Вам туда уже не надо.

К своему удивлению, я запомнил всю эту ахинею слово в слово. Да я изрядно поумнел! И это очень хорошо! Не знаю, связано это со второй молодостью или еще с чем, но давненько я не обладал такой мощной памятью. Впрочем, ёлы-палы, тут не заблудишься при всем своем желании, иди с юга на север и окажешься в центре города.

Желудок у меня был пуст, с утра маковой росинки не было, а главное — я ужасно хотел пить. Просто умирал от жажды. Поэтому попросил у собеседника:

— Дашь что-нибудь попить?