Аргентинец поневоле

Почему пока приходится импортировать пшеницу, ведь Аргентина словно нарочно создана для ее товарного производства? Опять же: нет людей. Хронический дефицит населения. Поэтому крупные аргентинские землевладельцы отдают предпочтение скотоводству, которое приносит хорошие прибыли, но при этом требует малого количества работников.

Для сравнения: на двух с половиной тысячах гектаров можно пасти около пяти тысяч голов крупного рогатого скота, который пасется буквально сам по себе. Снега тут нет, корма заготавливать не нужно. Как и скотине табанить траву из под снега. Лафа круглый год.

С пятитысячным стадом управлялось всего трое или четверо гаучо. Если же разводить на этой же территории баранов и овец, то стадо численно возрастет в пятеро. И потребуется впятеро больше работников. Для выращивания же пшеницы на такой площади потребовалось бы в сто (!) раз больше работников.

Выручает кукуруза. В бескрайних степях для нее суховато, без орошения выращивать нельзя. Зато ее успешно выращивают там где достаточно влаги: на побережье, вдоль реки Ла-Платы и так же вдоль восточного притока — Параны. Пока хватает, даже с учетом того, что часть кукурузы идет на изготовление алкогольной «пульке». Зерна жуют и сплевывают в корытца. Там жидкость перебраживает, а затем ее употребляют. Либо в виде бражки, либо после перегонки. То есть и без всяких буржуазных вывертов бухла, жратвы и баб здесь хватает…

Кукуруза крайне удобная сельскохозяйственная культура, трудозатраты на нее мизерны. Выращивать кукурузу может сущий дикарь с голыми руками. Что там работать? Все эти пахоты, севы, прополки и жатвы здесь не нужны. Необходимо только после зимы на участке сжечь сухую траву. Посмотрел на огонь и заодно семена сорняков в почве пропек, чтобы они не взошли.

А через пару дней взял острую палку и пошел в поле. Воткнул палку в землю, в образовавшуюся дырку зернышко кукурузы сунул, подошвой почву придавил, таким образом землю заровнял. И шуруй дальше. Вот и весь сев.

Весной дожди пошли и кукуруза вверх поперла. Прополка не нужна так как кукуруза высокая и все сорняки забивает. А вот когда колос в початке стал зерном наливаться, тогда и начинается основная работа. Нужно защищать свое поле от соседей-халявщиков, а так же птиц и животных. Но от того что ты периодически на поле поглядываешь и «Кыш» кричишь, ни у кого еще пупок не развязался. «Битвы за урожай» здесь опять же никакой нет. Поспела кукуруза — ты взял мешок и наломал себе початков.

Короче, если сложить все трудозатраты за год, то получается что ты отработал от силы сорок дней. А целый год сыт, кайфуешь! То есть, у нормальных людей 11 месяцев рабочих и лишь один месяц отпуск, а у тебя все совсем наоборот!

С напитками же пока беда. Чай импортный, китайский, идет по цене серебра. Кажется, кофе в Бразилии хоть задницей ешь, но с Бразилией то война, то золотуха. Короче, кофе тоже дефицит. Его употребляют на великосветских приемах, да еще и предварительно делают рекламный анонс «На званном вечере хозяин сегодня угощает кофе».

С бразильским какао ситуация складывается аналогичная.

Национальный напиток здесь «мате» (в переводе — «тыква») — травяной чай, очень популярный в Аргентине, южной Бразилии, Парагвае и Уругвае. Еще его называют «парагвайский чай». Мате собирают в пампе, обрывая листья с дикорастущего кустарника пардуба. Этим занимаются сборщики чая «йербатерос».

Затем щепотку измельченного порошка заливают кипятком. Мате традиционно подается в полой тыкве (отсюда и название) и пьется через соломинку. Этот чай славится своим неповторимым вкусом.

Вторым по значимости национальным напитком считается «Канья» или «Канья Кемада» (в переводе — «жженный тростник») — похожий на коньяк крепкий алкогольный напиток на основе сахарного тростника с добавлением карамели, меда или мелиссы.

Оба напитка являются традиционными у гаучо, но если канью просто употребляют, по-простецки занюхав рукавом, то совместное распитие мате носит ритуально-объединяющий характер. Далеко не все аргентинцы любят канью или мате (вкусы у всех разные), но редко кто рискнет признаться в этом публично, ведь эти напитки стали символами аргентинской нации.

Вот и я нажравшись мяса до отвала, заев это тонкой кукурузной лепешкой, получил свою тыквочку с мате. Покойный мой папаша предупреждал меня, что этот чай не пьют, а тянут через специальную тонкую металлическую трубочку, называемую бомбильей.

Кипящий чай в тыкве нагрет почти до 100 градусов Цельсия. Бомбилья, естественно, тоже сильно нагревается. С иностранцами, впервые пробующими этот своеобразный напиток, случается все время один и тот же казус: они обжигают себе губы и язык. Вот так Штирлицы и палятся.

Так что под внимательным взглядом хозяина я пил свой чай с большой осторожностью, очень небольшими порциями.

После предобеденного отдыха теперь положен отдых послеобеденный…

Глава 15