Аргилай. Возвращение домой

– Пойдем-ка спросим с виновника торжества, что это за комедия. – решила Трицитиана и уже проковыляла несколько шагов, когда заметила, что Мамбы с ними нет. Женщин обернулась. Чернокожий великан стоял возле ворот на коленях и сжимая в кулаке амулет, трясся мелкой дрожью.

– Эй, ты чего? – опешил Аргилай.

– Я не пойду. – прошептал Мамба, обильно потея и серея от страха. – Нет, не могу. Там вупырь!

– Это на попе пупырь, а в доме обычный человек Муха. – попыталась подбодрить приятеля Трица. – Пошли!

– Нет, – замотал головой великан. – Муха не человек. Муха мертвец. Почивший поведал мне, что пронзил сердце Мухи копьем Прощания. Тот был мертв как гвоздь и холоден, как лед – жизнь покинула его тело. Но затем Муха встал и ушел. Обычный человек так не может, нет. Муха вупырь, живой мертвец, что пьет людскую кровь!

– Началось в деревне утро, пахнет сеном и дерьмом. – подняв глаза к грозовому небу, проворчала Трицитиана. – Не бывает никаких вупырей. Если Муха смог встать после удара копья, значит лысый промахнулся или брешет.

– А может сковородку под рубаху засунул. – предложил свой вариант Лаи. – А еще бывает так, что в тебя стрела попала, а у тебя под рубахой толстый старинный фолиант спрятан и стрела его пробить не смогла. Много раз такое слышал.

– Ну-да, ну-да, наш друг только и делает, что таскает с собой фолиант под рубахой. – фыркнула наемница.

– Не, ну а чо? – развел руками Аргилай. – Вот у меня случай в Тильбоне был: ударили меня ножом в живот, а на мне корсет оказался…

– Так и будем болтать, пока Почившие не вернуться? – перебила юношу Трицитиана.

– Ну не бросать же эту трусливую тушу здесь. – Лаи указал на Мамбу. – Я его не подниму!

– Я могу! – внезапно пискнула Лиса и торопливо слезла с фургона, на котором до того заняла позицию по сигналу тревоги. Девочка подошла к Мамбе, взяла своими маленькими ручками его огромную черную кисть с розоватой ладонью, и потянула.

– Пожалуйста, пойдем! – попросила варварка. – Вупырь захочет выпить мою кровь. Кто меня защитит?

Чернокожий великан посмотрел на девочку и после нескольких секунд колебания, медленно поднялся на ноги. К удивлению, всех присутствующих он послушно пошел за Лисой к дому Мухи.

Трицитиана громко постучала в дверь костылем.

– Муха, открывай!

Ей никто не ответил, а дверь не шелохнулась. Наемница опять постучала. Тот же результат. После короткого раздумья женщина кивнула на дверь и приказала Мамбе:

– Ломай!

Чернокожий великан аккуратно взялся за ручку своими толстыми пальцами, но дергать пока не стал. Мамба вновь посерел и весь затрясся мелкой дрожью.

– Оружие бессильно против вупыря. Он сожрет нашу плоть, выпьет кровь и похитит души. – испуганно пробормотал он.

– Подавится! – пискнула варварка и широко улыбнулась. – Все будет хорошо.

Мамба тяжело вздохнул, кивнул, собрался с силами, а затем одним рывком распахнул дверь, с треском выломав засов из деревянного косяка. Тут же в проеме двери материализовалась маленькая пожилая женщина, замотанная в черное платье и с пестрым платком на голове. Незнакомка загородила своим тщедушным тельцем проход, непрошенным гостям, и воинственно затараторила что-то на южном наречии. Мамба аккуратно взял женщину под мышки и легко подняв в воздух, вынес на улицу. Аргилай тут же юркнул в дом, держа перед собой заряженный арбалет. За юношей вошли Трицитиана и Лиса.

Маленькое захламлённое пространство дома Мухамарина встретило друзей полумраком и отвратительным смрадом. В воздухе висел тяжелый запах человеческих испражнений и вонь разгорающегося мяса.

Лаи зажал нос рукой и выругался, смешным изменившимся голосом:

– Какого хрена!? Как можно довести свой дом до такого состояния?

– И где Муха? – задалась более важным вопросом Трица, внимательно осматриваясь.

– И где дети? – добавил юноша все тем же смешным голосом. – Если они вообще есть у этого пройдохи.

– Смотрите! – маленьким пальчиком, Лиса указала в сторону темного угла.

Там стояла деревянная кровать, на которой под грязным одеялом лежал некто. Судя по длинным, давно не мытым, слипшимся волосам и тонкому тельцу, это была девушка. В ней мало осталось от человеческого облика – все лицо, тело и руки незнакомки покрывали гнойные нарывы и засохшие струпья.

Аргилай перестал зажимать нос, но лишь для того, чтобы зажать рот. Юноша с трудом подавил подступившую тошноту.

Девушка медленно повернула голову и большими темными глазами уставилась на незваных гостей. Взгляд незнакомки был туманен и в нем читалась боль. В этот момент с улицы влетела пожилая женщина в черном платье и цветастом платке. Она опять принялась кричать на южном наречии, а кроме того порывалась хватать пришельцев за руки и пытаться вытолкать их из своего дома.

– Да что тут вообще происходит? – в отчаяние вскричал Аргилай, вступая в борьбу с хозяйкой дома, которая пыталась вырвать у него из рук арбалет.

– Мамба, – попросила наемница. – Успокой женщину и проси где сын. Я так понимаю это мать Мухамарина, темперамент такой же.