Аргилай. Возвращение домой

– Главное, чтоб и я ее услышал. – невесело усмехнулся юноша. – Когда явиться Злоб, мы спрячемся в фургоне. – решил он. – Ты, Муха, будешь молчать про то, что видел нас. А если посмеешь открыть рот, то ни тебя ни твою семью не спасут даже все маги Острова. Понял?

– Я буду нем, как могила, о мой милостивый друг. – заверил южанин, осеняя себя какими-то ритуальными знаками. – Клянусь тебе!

Снаружи с улицы послышались взволнованные крики охранников каравана.

– Маг мог так быстро явиться? – испуганно спросил Лаи.

– Отец упоминал телепорты… – обескураженно пробормотала Трицитиана и выглянула в окно. Но стена дома не позволила разглядеть ничего из того, что происходило во дворе. – Идем, – решила женщина, отбросила в сторону бронзовый ларец и заковыляла в сторону двери. – Попробуем успеть укрыться в фургоне.

Во дворе дома Мухамарина стало заметно светлее и оживленнее. Словно кто-то нарядил все вокруг маленькими фонариками. И суета стояла под стать подготовки к празднику, который вот-вот начнется и надо успеть многое приготовить, накрыть на стол и украсить жилище. Вот только это были не фонарики. Из бортов фургонов, из стены и крыши дома, да и просто из земли – везде торчали короткие горящие стрелы, совершенно не радуя своими огоньками.

– У Почивших лопнуло терпение. – догадался Аргилай, быстро перебегая через двор, чтобы спрятаться за каменной трубой колодца.

Трицитиана втолкнула Муху обратно в дом и строго наказала:

– Схоронись и носу не показывай.

Южанин молча повиновался и скрылся внутри своего жилища.

Дождь, которого этой ночью опасались путешественники, так и не начался. Однако вместо капель воды сверху каждые несколько секунд падал рой горящих стрел. Конные лучники стреляли залпом, по дуге и явно с большого расстояния, чтобы никто даже и помыслить не мог достать их ответным выстрелом. Черное небо на несколько секунд расцветало словно звездами – горящими огоньками, и через три удара сердца эти звезды обрушивались вниз во двор дома. Соломенная крыша мазанки уже занялась и теперь сильно дымилась.

Узнав, что Муха вовсе не ужасный кровосос-вупырь, Мамба вновь обрел душевное равновесие и сходу попытался взять беспорядок, творившийся вокруг в свои большие черные руки.

– Крышу потушить! – громогласным бычьим ревом, повелел он.

Аргилай и два охранника каравана подхватили деревянные ведра у колодца, быстро наполнили их водой и ринулись выполнять приказ. Как раз в этот момент с неба упала очередная порция огненных пчел. Лаи посчастливилось отделаться испугом, а вот одному из наемников стрела попала прямиком в ключицу. Мужчина упал на землю и дико заорал, туша, загоревшуюся одежду. Юноша тут же облил горящего человека водой из ведра, облегчив мучения раненого.

Лиса ловко забралась на фургон и наложив стрелу, натянула свой бронебойный эльфийский лук из Зеленого леса. Но тут же разочарованно опустила его и с обидой пожаловалась:

– Никак не достать. Почившие стреляют на скаку, стрелы летят дальше.

– Командир, – заорал один из наемников, таща очередное ведро с водой, чтобы потушить стрелы, торчащие из деревянных стен фургонов. – Мы не можем седлать лошадей под обстрелом! Надо отдать им этого гребаного южанина!

– Мы будем драться! – проревел в ответ Мамба и одним движением извлек из заплечных ножен свою огромную двуручную саблю, размером и формой напоминающую весло.

– Какой еще драться? – возмутился другой охранник каравана. – Я нанимался защищать только караван!

– Ты нанимался повиноваться моим приказам! – яростно парировал чернокожий великан и одним ударом своей сабли отбил все стрелы, которые грозили воткнуться в его плоть.

– Мы не собираемся дохнуть за грязного южанина! – прокричал один из наемников и выхватил из ножен меч. – Отдадим его Почившим!

Неизвестно чем бы мог закончиться этот спор, если бы в этот момент не послышался отчетливый звук приближающихся копыт. Почившие перешли в атаку.

Аргилай успел отбросить ведро и подхватить свой арбалет, когда над низеньким забором, сложенным из кусков ракушника, в высоченном прыжке взвились три всадника. Копыта низкорослых лошадок еще не успели коснуться земли, а всадники уже спустили тетивы своих коротких луков. Одна стрела щёлкнула по каменной трубе колодца, рядом с Аргилаем. Другая попала в лицо вознице, что спешил с ведром за водой. А третья глубоко воткнулась в могучее плечо Мамбы.

Лаи выстрелил в ответ, Лиса тоже. Но оба промахнулись. Почившие скинули луки в налучи и выхватили из ножен кривые сабли. Два всадника ринулись на чернокожего великана, а один направил свою низкорослую степную лошадку на Аргилая.

Ловя отблески горящих стрел две кривые сабли замелькали в воздухе с невероятной скоростью, грозя лишить Мамбу его головы. Но двуручная сабля гиганта оказалась проворнее. Богатырский удар отрубил голову лошади и укоротил Почившего примерно по пояс. Второй удар Мамбы снес голову, разукрашенную татуировкой в виде человеческого черепа. Голова отделилась от тела, пролетела несколько метров и укатилась в кусты. Оставшаяся в живых лошадь, с всадником без головы, ускакала прочь и скрылась в ночи.