Аргонавтика

     Или уже кто бегом устремились на дело Ареса.

     Так земледелец, когда война идет у соседей,

1385 В страхе, как бы враги урожая его не лишили,

     Взяв рукой недавно отточенный серп-полумесяц,

     Колос незрелый срезает поспешно, ждать не желая,

     Чтобы дозрел он к хорошей поре под лучащимся солнцем.

     Так подрезал Ясон землеродных колосья. Их кровью

1390 Борозды были полны, как канавы водой ключевою.

     Падали ниц одни, хватая изрытые комья

     Ртом, другие — навзничь, третьи — на руки павши

     Или же на бок, по виду подобные чудищам страшным.

     Многие ранены были прежде, чем вырвали ноги

1395 Из-под упорной земли и, насколько смогли приподняться,

     Вновь настолько они склоняли влажное тело.

     Точно так, когда Зевс посылает дождь непроглядный,

     Свежие никнут побеги в саду, ломаясь под корень,

     Труд садоводов; печаль и тяжкая скорбь поражают

1400 Мужа, владельца такого участка. Подобные муки

     В миг тот ужасный настигли душу владыки Эета.

     В город обратной дорогой поехал он с колхами вместе,

     Думой волнуемый, как скорей отпор дать героям.

     День погас. Вместе с ним завершился подвиг Ясона.

ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА

     Ныне, богиня, сама про мысли и про деянья

     Девы Колхидской поведай нам, Муза, дочь Зевса! Ведь разум

     Так у меня неустойчив в моем умолчанье. Не знаю,

     Либо направить его на муки любви безотрадной,

5    Либо сказать, как она постыдно бежала от колхов.

     Всю ту ночь Эет с мужами, что лучшими слыли

     Между народом колхидским, обдумывал гибель героям

     Быструю в доме своем. Сердясь на подвиг ужасный,

     Гневом себя неустанно он распалял, угадавши,

10   Что деянье по воле его дочерей совершилось.

     Гера же в сердце Медеи мучительный страх заронила.

     Трепет ее охватил, как у лани, которая в чаще

     Леса густого до дрожи напугана лаем собачьим.

     Вдруг она поняла, что не скрыть от отца свою помощь

15   И что скоро она претерпит страданье иное.

     Даже служанок-пособниц страшилась она. Ее очи

     Ярким пылали огнем, в ушах постоянно звенело.

     Часто к горлу она прикасалась и часто пыталась

     Волосы рвать над челом, поддаваясь тягостной муке.

20   Тут, судьбе вопреки, Медея могла бы погибнуть,

     Замыслы Геры нарушив и зелья лихого отведав.

     Но богиня ее побудила вслед за сынами

     Фрикса из дома в страхе бежать. Исцелился в Медее

     Дух окрыленный. Сразу с груди сняв зелья, обратно

25   Стала она высыпать их в ларец. Потом целовала

     Ложе, двойные двери, к стенам прикоснулась в спальне.

     Вырвала прядь густую волос и оставила в доме

     Памятью девства для матери милой. Вздыхая, сказала:

30   «Мать, уходя, я тебе оставляю девический локон!

     Милая мать! Будь здорова ради себя и ушедшей!

     Будь Халкиопа здорова и дом весь! О чужеземец,

     Если бы море сгубило тебя до прибытья в Колхиду!»

     Молвила так, и слезы ручьем из-под век заструились.

35   Словно пленница из богатого дома, украдкой,

     Пленница та, что недавно судьбой отчизны лишилась,

     И хоть еще незнакома она ни с какими трудами,

     Но не может никак привыкнуть к невзгодам и рабству

     И в перепуге идет под тяжелую руку хозяйки, —

40   Девушка дивная так спешила вьгати из дома.

     Сами собой перед ней открылись дверные засовы,

     Двигаясь быстро в пазах, повинуясь ее заклинаньям.

     Быстро бежала она босиком по улицам узким,

     Левой рукою пеплос держа, до бровей прикрьшший

45   Лоб и прекрасные щеки, а правою вверх поднимала

     Нижний край хитона, чтоб не был препятствием в беге.

     Спешно по темной тропинке от башен широкой столицы

     В страхе она удалялась. Никто ее не заметил

     Из сторожей городских, их тайно она миновала.

50   Дальше решила направиться к храму дорогой знакомой, —

     Часто она здесь ходила. Не раз случалось Медее

     В этих местах среди мертвецов и корней вредоносных

     Долго бродить, чародейкам подобно, а ныне боялась.

     Вдруг Титанида богиня Луна, восходящая в небо

55   С края земли, тревогу заметив ее, усмехнулась,

     Возликовала и про себя сказала такое:

     «Видно, не я одна убегаю к пещере Латмийской,

     И не одна я терзаюсь по Эндимиону-красавцу!

     Часто до этого пряталась я, про любовь вспоминая,

60   Песням коварным твоим внимая, чтоб в сумерках ночи

     Ты спокойно могла ворожить, свои зелья готовя.

     Ныне, как вижу, тебе самой суждена эта мука:

     Бог жестокий тебе Ясона дал на страданье.

     Ну, ступай же! все претерпи! И поскольку умна ты,

65   Бремя сумей поднять печали, рождающей стоны».

     Так шептала она. А Медея поспешно бежала.

     Радость ее охватила, лишь берег реки увидала

     И огни на той стороне. Всю ночь аргонавты

     Жгли костры, веселясь победе вождя в испытаньях.

70   В сумерках голосом громким звать она издали стала

     Фронтиса, младшего из четырех наследников Фрикса.

     Фронтис с братьями вместе и сын Эсона признали

     Голос Медеи. Друзья остальные безмолвно дивились,

     Не доверяя ушам, что действительно крик раздается.

75   Трижды вскричала она, и трижды ей Фронтис ответил

     По приказанью друзей. И тотчас корабль отплывает

     К ней на веслах проворных, к другому берегу правя.

     И еще они спустить не успели причала,

     Как Ясон стремительно спрыгнул с палубы наземь.

80   Вслед за ним и Фронтис, и Арг, два Фриксова сына,

     Бросились вниз. А Медея, припав к их коленам, руками

     Их обнимая, волнуясь и плача им говорила:

     «Милые, будьте защитой мне, злополучной, а также