Аргонавты вселенной

Галя невольно отпрянула и прикрыла глаза рукой – на доске вспыхнул ярчайший свет, словно на ней родился кусочек Солнца. Свет сиял ярче вольтовой дуги, ярче самой мощной вспышки! Сухой, палящий жар, как от расплавленного металла, распространился по каюте.

– Достаточно, Вадим, хватит! – воскликнул Рындин.

Послышался звонкий треск: это, не выдержав жара, лопнула толстая доска из пластмассы. От нее поднималась серая струйка дыма.

Быстрым движением руки Сокол отдернул шомпол. Ослепительный свет погас так же неожиданно, как и возник. Казалось, в каюте сразу стало темно. Только светился раскаленный добела конец медного шомпола, с которого медленно падали капли расплавленного металла, да сильно разогревшаяся доска излучала все такой же сухой жар.

– Хорошая температура, – пробормотал Ван Лун, не отводя взгляда от доски. – Замечу: этот кусочек цел, не сгорел! Лежит на доске. Удивительно, как это может быть, Вадим?

Сокол задумчиво взъерошил кудрявые волосы.

– Затрудняюсь сказать пока, Ван, – ответил он. – Очевидно, здесь происходят совсем другие процессы, ничего общего не имеющие с горением, о котором вы говорите. Я даже не думаю, что инфрарадий разогревается сам. Возможно, он остается холодным и нагревается лишь механически от предметов, находящихся около него.

– Как остается холодным? – удивилась Галя. – А этот жар, от которого расплавляется металл? А свет?

– Все это – результат освобождения энергии инфрарадия. Под воздействием излучения радия он начинает очень активно распадаться. Приблизив к нему не ничтожные следы радия, а значительное его количество, мы, вероятно, получили бы гораздо более сильный эффект, к слову оказать, небезопасный для окружающих. А в таких условиях, как мне представляется, эта крупинка инфрарадия сияла бы непрерывно и излучала тепло на протяжении десятков лет. Вот вам и энергия инфрарадия, Галя! Теперь видите, что это за минерал?

Галя молчала. Она была поражена. Вместо нее заговорил Рындин.

– Ваш эксперимент, Вадим, навел меня на некоторые размышления, – сказал он. В его голосе звучали нотки озабоченности. – Прежде всего уберите остатки минерала. И храните их пока что в свинцовом шкафу. Не надо рисковать. Дальше: нам нужно привезти на Землю инфрарадий, и возможно больше, не так ли?

– Конечно! – тут же откликнулся Сокол.

– Следовательно, придется сделать несколько вылазок за ним в пещеру. Печальный опыт Гали показывает нам, что здесь нужны серьезные предосторожности, а они затруднят работу. Начнем с того, что переносить минерал придется в свинцовых сумках.

– Их можно сделать из свинцовых листов, – вставил Сокол.

– Правильно. Однако этого мало. Свинцовые сумки нейтрализуют влияние минерала только при переноске. Но собирание его ведь тоже опасно. Органическое стекло шлемов наших скафандров имеет примесь свинца, правда очень маленькую, но, я надеюсь, этого хватит. Не надо только близко наклоняться к минералу. Вы говорили, Вадим, что инфрарадий излучает больше всего альфа– и бета-частиц, а гамма-частиц сравнительно очень мало?

– Да, Николай Петрович. Это одно из удивительных его свойств.

– Нам это сейчас на руку. Альфа– и бета-частицы обладают очень небольшой проникающей способностью, в отличие от гамма-частиц. Но все же при сборе минерала надо быть очень осторожными. А вам, Вадим, придется еще раз тщательно измерить активность излучений минерала, особенно в пещере. От этого, как вы понимаете, будет зависеть продолжительность нашего пребывания под землей. Дальше. Скафандры придется держать не в каюте, а в одном из шлюзов астроплана. Их наружная поверхность под воздействием альфа– и бета-частиц может стать радиоактивной и тоже опасной для нас.

– Понятно, Николай Петрович, – согласился Сокол. – Я займусь этим.

– Хранить инфрарадий будем пока что не в астроплане. В нашем ущелье много небольших пещер. Посмотрим, как будет вести себя собранный минерал. Но вот как везти его на Землю – решительно не знаю, – сокрушенно сказал Рындин. – Космическое излучение может устроить нам такую реакцию, что мы и костей не соберем. Судя по вашему эксперименту, Вадим, можно ожидать, что космические лучи будут активизировать инфрарадий еще сильнее.

– Вполне возможно… А если защитить минерал во время полета свинцовыми листами? – высказал предположение Сокол.

– Вы забываете, что они понадобятся нам самим, дорогой мой. Свинцовых листов у нас не так много. Нет, это не подходит… Могу сказать только одно: если нам не удастся найти способ защиты инфрарадия от космического излучения – придется отказаться от мысли везти его на Землю. Да, да, Вадим, я понимаю, что вам трудно согласиться с этим. Но мы не можем рисковать судьбой всей экспедиции! – твердо заключил Рындин.

– Думаю, слово «рисковать» здесь слишком деликатное, – отозвался Ван Лун. – Полагаю, мы просто взорвемся по дороге, если не упакуем инфрарадий очень-очень хорошо.