Ари

– Все его разработки хранятся в банковской ячейке, Тея, – встрял в разговор Ари, и тут же получил гневный взгляд от учителя:

– Да, и Честер счёл это самым разумным выходом. Любой банк – маленькое государство на территории страны. Перед ним даже правительство бессильно, – Чарльз вернулся в кресло и сделал глоток. – Никто не может получить доступ к хранилищу, если только ты – не её арендатор. Или, как в случае с тобой, девочка, – если твоё имя не указано в бумагах. И важно не только твоё присутствие, но ещё и кодовая фраза, а также сетчатка глаза для сканера. Ну ещё и возраст: на момент открытия ячейки тебе должно быть не менее двадцати одного года. И никто кроме тебя, Тея, доступа к хранилищу твоего отца не имеет. И не может получить. Вне зависимости от того кто он: обычный коп, или же сам президент. Это как армия и правительство. И с нашим банком дела обстоят также. Понимаешь, о чём я?

– Нет, – не своим голосом ответила, потрясённо глядя на Чарльза. – Я не понимаю, каким образом ячейка может принадлежать мне, если по официальной версии я мертва?

– Мертва, – усмехнулся Чарльз. – Но доказать обратное очень просто. Чем Нортон несомненно уже занимается. К тому же, твой отец лично составлял договор, и все нюансы были учтены, деньги заплачены, а хранилище выкуплено до… Да до конца света! Твой отец был очень состоятельным человеком.

– То есть в случае моей смерти… – тихо протянула я, пытаясь уловить суть, – разработки отца останутся в хранилище и ни у кого не будет к ним доступа?

– Верно, – закивал Чарльз. – А теперь только представь себе рожу Нортона, когда он решил, что необходимый ему ребёнок погиб в пожаре, который он сам и организовал. Они перепутали детей, – Чарльз громко сплюнул на пол. В самом деле сплюнул! И скривился в отвращении. – Подонки. Документ подтверждающий регистрацию ячейки на твоё имя, Тея, был обуглен. И от твоего имени осталось всего три буквы. Почти три года ушло, чтобы получить копию этого документа. Тогда-то Нортон и понял, как сильно облажался.

Ари притянул меня к себе, несмотря на брезгливый взгляд учителя при виде наших явно не дружеских отношений, и поцеловал в висок.

– Ари. – допивая виски, произнёс Чарльз. – Так звали твоего брата. Поэтому его и забрали с собой, пустили по пуле в твоих родителей, а дом подожгли. Я был там, Тея… – Голос Чарльза вдруг зазвучал непривычно печально и он не смотрел на нас, крутил в руках пустой бокал и продолжал: – Твой отец знал, что за ним придут. И они пришли. На следующий день после того как вы с ним посетили банк.

– Я была в банке?

– А как ещё, по-твоему, сетчатка твоего глаза стала ключом?

Я потупила взгляд:

– Я не помню этого…

– Конечно не помнишь, глупая! Тебе было четыре года! Совсем ещё малышка.

– Это Чарльз вытащил тебя из пожара, Тея, – мягко произнёс Ари, водя рукой по моей спине, и на этот раз учитель не стал возмущаться из-за того, что его перебили.

– Да… – безутешно вздохнул он и с горечью в глазах посмотрел на меня. – Честер просил меня присмотреть за тобой и за твоим братом. Он купил три билета на самолёт, заказал три новых паспорта с новыми именами для вас и Лили…

Лили…

Чарльз замолчал, видя, как напряглось моё лицо при упоминании имени моей матери.

Мою маму звали… Лили…

Её имя вызвало слёзы.

Ари обнял меня крепче.

– Лили была умницей, – горько усмехнулся Чарльз, незаметно вытирая уголки глаз подушечками пальцев. – И красавицей. Ты на неё очень похожа, Аритея. Твой отец был больным фанатиком и глупцом, а Лили… вот у кого было воистину доброе сердце и большая душа. До вашего рождения она работала финансовым аналитиком и была просто умной и порядочной женщиной. Но твой отец погубил и её… И я… я не успел вовремя. Никто не знал, что они придут так скоро. Когда я приехал к вашему дому, тот уже вовсю пылал. Ари и след простыл, твой отец был мёртв, а Лили едва дышала. Последние её силы ушли на то, чтобы указать мне на шкаф, в котором пряталась ты, Тея. И этот шкаф… – Голос Чарльза притих. – Его уже поглотил огонь. Ты плакала и кричала… бедный ребёнок. А потом просто потеряла сознание у меня на руках.

Чарльз наконец встретился со мной взглядом:

– Я отвёз тебя в больницу Спрингфилда, оплатил будущее лечение и оставил там. Наверное, ты ненавидишь меня за это, но для тебя, Тея, это был единственный шанс, чтобы продолжить жить. Ты – Страйкс, и если бы Нортон сразу узнал, что ты осталась жива, от тебя бы немедленно избавились, можешь поверить. Я оставил с тобой только твоё имя и больше ничего… И это всё, что я мог. А через несколько дней ко мне привели твоего брата. На обучение, как и остальных пацанов. Нортон сказал правду о том, кто этот малец и как обстоят дела, но ещё тогда, ни он, ни я понятия не имели, что на самом деле Ари не тот ребёнок, который им нужен.

– И что вы с ним сделали? – не своим, натянутым, как струна голосом, перебила я.

Чарльз тяжело вздохнул, покосившись на практически пустую бутылку виски, но так к ней и не притронулся: