Ари

– Тим? – нахмурился Нортон, почесав подбородок, словно припоминая чьё это имя. – А, Тим! Ну, да. Кристофер, видите ли, упустил вас двоих из виду, и нам срочно потребовалось вас найти. Твой работодатель долго сопротивлялся, но в итоге выдал код от двери твоего убежища, получил пулю, ну и… Кристофер решил организовать вам проверку на доверие, так сказать. Лишний раз потрепать нервишки, подлить масла в огонь зарождающихся отношений. Судя по всему… вы её успешно прошли, так ведь? Ведь Тея так и не показалась. Представляю себе эту сцену, где ты признаёшься, что не приходишься ей братом… М-м-м… Тея, – Нортон удостоил Аритею притворно тёплого взгляда, – милая, ты ведь не в обиде на больного старика? Ари заслужил твою любовь, не так ли? Я знал кого выбираю.

– Ты больной урод.

– Что-что, прости?

– Ты. Больной. Урод, – с расстановкой повторила Тея и, не выдержав напряжения, опустилась на диван и уткнулась в пол опустошённым взглядом.

– Что на счёт анонимки? – Я жестко смотрел на Ральфа.

– Анонимки? А-а… той анонимки. Здесь всё просто. А ты ещё не понял?.. Избавляться от тебя, Ари, для меня слишком накладно. Ты известная личность и твоя внезапная смерть вызовет лишнюю суматоху, так что запереть тебя в тюрьме – наилучший вариант.

Нет…

Только не это.

Судя по выражению лица Аритеи, испуг на моём лице выразился слишком ярко, потому что последняя кровь отлила от её щек и пальцы с такой силой впились в обшивку дивана, что послышался скрежет.

И этот испуг никак не связан с тем, что может случиться со мной.

– Мы повесим на тебя её убийство, – просто добавил Ральф, с преувеличенной заинтересованностью рассматривая свои ногти. – Благодаря этой анонимке ты станешь единственным подозреваемым, всё указывает на тебя. Больше подозревать некого. К тому же… слышал, с полицией ты не особо дружен?

– Ты не сделаешь этого… – выдохнул я и не услышал собственного голоса. – Ты не сделаешь этого!!!

– Мне придётся, – глубоко вздохнув, Ральф поднялся с кресла. – Сразу после того, как мы все вместе наведаемся в банк и получим то, что мне нужно. А после… – Ральф сочувственно поглядел на Тею. – Мне жаль, милая, мы не сможем использовать труды твоего отца, пока они принадлежат тебе. Но эта жизнь тебе никогда не была особо дорога, так что ты не станешь особо возражать, если я избавлю тебя от мучений, верно? Даю слово… что единственный для тебя дорогой в этом мире человек, которого я так старательно подбирал, останется жив. Тюрьма – ещё не смертный приговор. Ты умрёшь, но твой обретённый смысл жизни, – Ральф кивнул на меня, – никогда тебя не забудет. Чудесно! А теперь грузимся в машину!

– И ты не возражаешь?! – взревел я на брата Теи, пытаясь отшвырнуть от себя охрану Нортона стремительно толкающую меня к двери. – Она – твоя сестра! Открой глаза, идиот! Ты позволишь ему убить её?! За что?! В чём она виновата?! Ты типа отомстил за смерть родителей, а сестру так легко подставляешь под пулю?! Что же ты за тварь такая?!

Удар прикладом пистолета в висок оглушил меня, и я с трудом устоял на ногах.– Закрой рот… Ари, – прозвучал над ухом жесткий голос Кристофера. – У меня нет семьи. Даже моё имя мне больше не принадлежит. Так что и сестры быть не может. Можешь оставить её себе. Дарю.

Глава 31

Тея

Чувствую себя разбитой на осколки фарфоровой статуэткой. И эти осколки становятся всё мельче… мельче и мельче. Не знаю откуда берутся силы не рассыпаться окончательно, не превратиться в груду мусора и закончить на этом своё существование.

Вот кажется: мыслей в голове так много, что они в ней просто не умещаются. Миг, и мыслей не остаётся. Одна пустота, холодная и пугающая.

Что если ещё немного и я сама стану этой пустотой?.. Что если надежда, похожая на слабого обессиленного мотылька, который всё ещё машет крылышками из последних сил, уже обречена на исчезновение?

Разве выход есть? Где он? Я хочу его найти. Я хочу стать этим мотыльком, обрести силу и подарить Ари надежду, что ещё не всё потеряно. Хотя бы для него…

Я не видела его вот уже несколько часов. Думаю, прошло именно столько времени после того, как нас куда-то привезли. Не знаю куда. На моих глазах повязка, руки связаны за спиной, а правая щиколотка обмотана цепью, которая гремит и лязгает от любого движения.

Пытаюсь сбросить с лица повязку – тщетно.

Пытаюсь понять по ощущениям, где нахожусь… В помещении сыро и пахнет, как в одном из тех зданий в районе гетто, которые я любила посещать. Вокруг тихо. Не слышно ни голосов, ни возни. Лишь единожды я издала звук, и он тут же эхом отразился от стен. Никто не приходит. И никто не приводит Ари. Я не знаю где он. И не знаю, что с ним делают.

Это невыносимо!

Наконец раздались шаги. Несколько пар ног шумно двигались в моём направлении. Люди говорили. Я не могла разобрать слова, но чей-то глумливый смех был ясно слышен.

Выпрямилась и вжалась в стену сильнее.

– Давай! Живей! Сейчас бейсбол начнётся! – раздался мужской голос совсем близко.

– А ты помоги! Идиот… Цепляй его!

Вновь раздались шаги. Меня коснулись чьи-то руки и круто развернули на девяносто градусов.