Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Ариэль Шарон и в самом деле смотрел на многие проблемы страны совершенно иначе, чем его предшественники; под своим особым углом. К примеру, он в 1996 году первым поднял вопрос о необходимости перенести расположенное в Северном Тель-Авиве гигантское газохранилище «Глилот» в какое-нибудь отдаленное место, мотивировав это тем, что если палестинцам удастся совершить теракт на этом объекте, то на воздух взлетит несколько кварталов города, и число жертв будет исчисляться десятками тысяч.

В центре внимания Ариэля Шарона оказалась и проблема обеспечения Израиля природным газом, который поставлялся из Египта. Шарон считал необходимым перевести все израильские электростанции с мазутного на более экологически чистое газовое топливо, а потому настаивал на том, что египетского газа, во-первых, недостаточно, а во-вторых, Израиль не может быть зависим от единственного поставщика газа и целиком полагаться на его добрую волю.

В поисках потенциальной альтернативы египетскому газу Ариэль Шарон направился в Россию, где встретился с всемогущим главой «Газпрома» Виктором Черномырдиным.

Взаимная симпатия между Шароном и Черномырдиным возникла с первых минут встречи, так что вскоре они решали все дела, парясь вместе в баньке на знаменитой черномырдинской даче. Шарон по достоинству оценил оказанный ему в России прием и, уезжая, настойчиво звал Черномырдина в гости на свою ферму, обещая попотчевать его дивным рагу из парной баранины.

Но дело было, конечно, не только и не столько в личных симпатиях — Шарон был убежден, что Израилю следует импортировать именно российский газ по целому ряду причин.

Да, и для того, чтобы избавиться от энергетической зависимости от Египта. Да, и для того, чтобы сэкономить деньги, так как российский газ на тот момент был значительно дешевле египетского. Но не только поэтому.

Шарон надеялся, что, сделав Россию основным поставщиком газа в Израиль, он крепко свяжет «русского медведя» путами экономических интересов и, когда российское руководство поймет, какие выгоды сулит ему сотрудничество с Израилем, будет куда легче отговорить его от передачи Ирану военных технологий и оказания этой стране помощи в строительстве ядерного реактора. Кроме того, Шарону кружили в тот период голову поистине грандиозные замыслы. В этих замыслах Иерусалиму отводилась роль связующего звена между Москвой и Вашингтоном — имея тесные, дружеские отношения с обеими сверхдержавами, Израиль мог выступать в качестве посредника в решении всех возникающих между ними конфликтов и таким образом значительно укрепил бы свое положение на международной арене.

Увы, переговоры о поставках российского газа в Израиль застряли на уровне средних эшелонов власти, да и американцы начали давить на Израиль, требуя, чтобы он сохранил Египет в качестве своего стратегического партнера по поставке энергоресурсов. Таким образом, этим планам Шарона так и не дано было сбыться — впрочем, как и многим другим предвыборным планам Биньямина Нетаниягу и членов его правительства.

Разумеется, все предвыборные клятвы, что как только «Ликуд» возглавит правительство, он денонсирует подписанные с палестинцами соглашения, оказались пустым звуком. Американцы и европейцы немедленно дали понять Нетаниягу, что если он откажется от принятого в демократическом мире принципа преемственности власти, то есть не будет соблюдать подписанные его предшественниками договоры, то на Израиль будут наложены такие международные санкции, которые приведут к краху экономики страны и к ее полной изоляции на мировой арене.

Оказавшись под мощным американским прессом, Нетаниягу уже 4 сентября 1996 года встретился с Ясером Арафатом на границе с сектором Газа и подтвердил, что Израиль будет выполнять достигнутые ранее договоренности с палестинцами.

Первое, что он должен был сделать — выполнить данное Шимоном Пересом Арафату обещание в течение нескольких месяцев вывести израильскую армию практически со всей территории Хеврона⁴⁹ — города еврейских праотцев, места их вечного успокоения, первой столицы царя Давида. В создавшейся ситуации новому израильскому премьер-министру не оставалось ничего другого, как скорректировать обещания Переса в максимально выгодном для Израиля варианте, не только сохранив под израильским контролем мемориал, воздвигнутый над могилами праотцев и праматерей еврейского народа и еврейский квартал Хеврона, но и обеспечив максимальную безопасность жителей этого квартала.

Для разработки этого плана, а также, разумеется, и для решения других стратегических вопросов, Биньямин Нетаниягу создал узкий кабинет министров по вопросам безопасности, в который вошли Давид Леви, Ицхак Мордехай и Натан Щаранский. Ариэль Шарон с его огромным военным и политическим опытом остался за бортом, и что было воспринято им как еще одна пощечина от Нетаниягу.