Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Проблема заключалась в том, что как раз непредвзятого отношения к Нетаниягу никогда и не было. И потому вскоре прогнозы Ариэля Шарона начали сбываться. В середине июня 1997 года, после долгих личных конфликтов, ушел с поста министра финансов Дан Меридор. Отношения Нетаниягу с Леви тоже стремительно ухудшались, так как, подобно Шамиру, Нетаниягу считал его неспособным исполнять обязанности главы МИДа и отстранил от решения всех важных внешнеполитических вопросов. Чувствуя, что еще немного — и он окажется в изоляции внутри собственного правительства, Нетаниягу вновь решил сблизиться с Шароном и сделал первый шаг к примирению — ввел Арика в состав узкого кабинета по вопросам обороны и безопасности.

Шарон дал понять, что оценил этот жест, но одного его недостаточно — если уж Биби хочет по-настоящему наладить отношения, то пусть предоставит ему освободившийся пост министра финансов.

Но ответить на эту просьбу Шарона согласием Нетаниягу не мог по целому ряду причин. Во-первых, он знал, что Шарон, прекрасно разбирающийся во многих государственных вопросах, почти ничего не понимает в экономике и может завалить работу в минфине. Во-вторых, слишком уж велики были разногласия во взглядах Нетаниягу и Шарона на то, что хорошо, а что плохо для израильской экономики.

Если Нетаниягу был последовательным сторонником свободного рынка и жесткой конкуренции, а потому широко распахнул ворота страны перед иностранными инвесторами и импортерами различных товаров, то Шарон, напротив, считал, что нужно в первую очередь защитить интересы израильских производителей, а потому следует захлопнуть открытые Нетаниягу двери, повесить на них амбарный замок — и пусть израильские бизнесмены конкурируют друг с другом.

Таким образом, портфель министра финансов Нетаниягу оставил за собой, но зато допустил Шарона к решению всего круга проблем, связанных с взаимоотношениями с палестинцами.

И Шарон не преминул воспользоваться этой возможностью — в конце июня 1997 года он пригласил в гости на свою ферму «Шикмим» заместителя Арафата Махмуда Аббаса (Абу-Мазена) ⁵¹. В течение двух часов проговорил Шарон с гостем за закрытыми дверьми своего кабинета. Шарон пытался убедить Абу-Мазена принять его идею создания палестинского «полугосударства», состоящего из нескольких разделенных друг с другом кантонов, каждый из которых является отдельной административно-территориальной единицей, всеми делами которой управляют палестинские власти. Абу-Мазен эту идею категорически отверг, но между двумя опытными политиками в ходе этого разговора возникло определенное взаимопонимание. Шарон задействовал во время этой встречи все свое умение завоевывать симпатии людей, и когда они оба вышли, наконец, к столу, можно было подумать, что за плечами этих двоих не долгие годы кровавого противостояния друг другу, а, напротив, несколько десятилетий большой личной дружбы.

— Знаешь, Арик, — доверительно сказал Абу-Мазен, пробуя запеченную баранью лопатку, — я тебе даже признателен за то, что ты тогда выбил нас из Ливана. Только благодаря тому, что мы оказались в Тунисе, ООП смогла избавиться от попыток Сирии превратить ее в свою марионетку.

Прощание с Абу-Мазеном тоже оказалось неожиданно долгим — больше получаса Арик проговорил с гостем, стоя у его машины.

— Во-первых, спасибо за теплый прием, за тот разговор по душам, который у нас получился, — сказал Абу-Мазен, наконец, открывая дверцу своего автомобиля. — К сожалению, наши позиции сейчас настолько различны, что между ними пока бесполезно даже пытаться навести мосты. Но это не мешает мне уважать тебя, Арик. И мне кажется, то уважение, которую я испытываю лично к тебе — взаимно. Что ж, может быть, мы сначала научимся дружить на личном уровне, и тогда станет возможна и дружба между нашими народами. Я хотел бы, чтобы ты приехал ко мне в гости с ответным визитом. И еще… Я хотел бы, чтобы ты встретился с Ясером Арафатом. Это важно, Арик — соглашайся!

— Нет, — покачал головой Шарон. — Я уже сказал и еще раз повторю: я никогда в жизни не встречусь с этим человеком и никогда не пожму ему руку — на ней слишком много крови моего народа. Ты — другое дело: ты был только его солдатом и тебя я готов простить — как солдат солдата…

Сообщение о встрече Шарона с Абу-Мазеном вызвало резкое возмущение среди еврейских поселенцев, которые поспешили напомнить, что последний является правой рукой Ясера Арафата и, вне сомнения, так же, как и Арафат, мечтает стереть Израиль с лица земли. Но больше всех возмутился министр иностранных дел Давид Леви, узнавший об этой встрече из сообщения по телевизору.