Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Вскоре по возвращении в Израиль из США, Шарон отправился в свое первое турне по США и Европе в качестве министра иностранных дел Израиля и натолкнулся на весьма холодный прием. Сначала, помня о его поведении в Уай плантейшинион, госсекретарь США Мадлен Олбрайт отказалась встретиться с ним даже ради соблюдения правил приличия. «Шарон первым нарушил эти правила!» — объяснила она свои действия послу Израиля в Вашингтоне.

Затем в Париже с ним демонстративно отказался встретиться президент Жак Ширак. «Если Шарон не хочет пожать руку Арафату, то у меня тем более нет желания пожимать руку человеку, ответственному за резню в Сабре и Шатиле и не желающему идти по пути мира!» — заметил Ширак.

Встреча Шарона с канцлером Германии Герхардом Шредером носила чисто протокольный характер, и это было отмечено всеми журналистами.

Но таким образом США и Европа демонстрировали отнюдь не только свою неприязнь к Ариэлю Шарону — не менее важно было для них показать, что они не испытывают никаких симпатий к правительству Нетаниягу в целом и откровенно поддерживают его политического соперника, лидера партии «Авода» Эхуда Барака. Тем более что к тому времени в Израиле уже начиналась предвыборная кампания.

Несмотря на все попытки Шарона и Нетаниягу убедить депутатов от правого лагеря, что достигнутый в «Уай плантейшинион» договор выгоден для Израиля, так как фактически пересматривает в его пользу Норвежские соглашения и ставит палестинцам предельно жесткие условия, представители правых партий поддержать его отказались. Соглашение «Уайт платейшион» было ратифицировано Кнессетом лишь благодаря голосам депутатов от левых партий, которые сочли, что оно находится вполне в русле их идеологии.

Однако, поддержав Нетаниягу при утверждении договора в «Уай плантейшинион» в Кнессете, израильские левые вовсе не собирались продлевать время пребывания его у власти.

20 января 1999 года в результате очередного вотума недоверия правительство Биньямина Нетаниягу пало, и на 24 мая были назначены досрочные выборы. Правительство США и ЕС выделили огромные деньги на поддержку лидера «Аводы» Эхуда Барака. К этим деньгам прибавились немалые средства, переведенные «Аводе» обходными путями крупными израильскими компаниями, на монополию которых покушался Нетаниягу.

Располагая такими финансовыми ресурсами, предвыборный штаб Эхуда Барака работал с невиданным размахом. Те, кто вел предвыборную кампанию Барака, не гнушались и откровенной ложью — они начисто отрицали все достижения Нетаниягу в области экономики, они обливали его грязью, а прекращение террора объясняли исключительно доброй волей Ясера Арафата.

Барак, в свою очередь, укрепил свои позиции, заключив союз с Давидом Леви и его фракцией «Гешер», создав таким образом блок «Исраэль ахат» («Единый Израиль»), который затем расширился за счет присоединения к нему религиозного движения «Меймад» — левого крыла Национально-религизной партии (МАФДАЛ). Он обещал в течение одной каденции достичь мира с палестинцами, вывести войска из Ливана, начать призыв в армию отлынивающих от него учащихся ешив — высших религиозных школ, решить все наболевшие социальные проблемы…

В свою очередь, лидеры «Ликуда», мечтающие о падении Нетаниягу, по сути дела, саботировали работу предвыборного штаба этой партии. И одним из немногих, кто действительно пытался предотвратить поражение Нетаниягу на грядущих выборах, был Ариэль Шарон.

Понимая, что решающую роль на грядущих выборах, как и прежде, сыграют голоса выходцев из СССР, он начал уделять особое внимание их проблемам.

«Шарон стал первым министром иностранных дел Израиля, который начал реагировать на все волновавшие русскоязычную общину проблемы, — вспоминает депутат Кнессета Марина Солодкина. — Когда, к примеру, стало известно, что в Симферополе дожди размыли рвы, в которых были закопаны расстрелянные немцами евреи, Шарон дал указание нашему посольству в Украине вмешаться и решить эту проблему. В результате нашим дипломатам удалось добиться от правительства этой страны обещания, что останки евреев будут перезахоронены».

Несколько раз в течение весны 1999 года Шарон побывал с официальными визитами в России — таким образом, среди прочего, он хотел показать выходцам из бывшего СССР, насколько важны для правительства Нетаниягу сохранение добрых отношений с этой страной. В ходе этих визитов обсуждался самый широкий круг вопросов — Шарон все еще пытался решить проблему поставок российского газа в Израиль, а заодно настаивал на том, чтобы Россия отказалась от военного сотрудничества с Ираном, и, одновременно, предлагал ей сыграть роль посредника в деле достижения мира между Израилем и Сирией.

Вследствие этих и многих других шагов правительства симпатии большинства выходцев из СССР оказались на стороне Нетаниягу, а популярность Шарона, который был для многих из них олицетворением военной мощи Израиля, его способности бороться с террором и, одновременно, «почти земляком», среди «русских» евреев вообще неимоверно возросла.