Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

В ответ предвыборный штаб Эхуда Барака развернул массированную кампанию среди русскоязычных граждан Израиля с целью убедить их в том, что бывший боевой генерал Эхуд Барак сумеет отстоять интересы Израиля не хуже бывшего боевого генерала Шарона и, одновременно, решит все их социальные и экономические проблемы. И за полторы недели до выборов опросы, проведенные среди тех, кто приехал в Израиль из бывшего СССР после 1990 года, впервые зафиксировали преимущество Барака над Нетаниягу.

* * *

С пребыванием Ариэля Шарона на посту министра иностранных дел связана и одна темная история, ставшая достоянием гласности лишь в 2001 году и получившая название «Дело о греческом острове».

Суть этого «Дела» заключается в том, что 1998 году известный израильский бизнесмен Давид Апель задумал купить расположенный неподалеку от Афин большой остров и создать на нем гигантский центр развлечений — с множеством гостиниц, казино, «Диснейлендом», водными парками и т. д. На роль консультанта, который должен был продвигать этот проект, он пригласил младшего сына Ариэля Шарона Гилада. При этом за несколько консультаций, сам факт которых вызывает большие сомнения, Апель заплатил Гиладу Шарону 600 000 шекелей и пообещал выплатить еще 2 миллиона шекелей после утверждения проекта.

И странное дело: в те же самые дни мэр Иерусалима Эхуд Ольмерт приглашает к себе в гости мэра Афин, в честь которого устраивается прием на самом высшем уровне. А на обед в честь мэра столицы Греции прибывает министр иностранных дел Ариэль Шарон, который затем долго о чем-то беседует с гостем.

По версии полиции, эти огромные деньги были отнюдь не платой за консультации Гилада Шарона (который, будучи животноводом по образованию, отнюдь не является специалистом в подобного рода проектах), а ничем иным как завуалированной взяткой, которую Давид Апель через Гилада передал Ариэлю Шарону за то, чтобы тот в качестве главы израильского МИДа помог бы договориться ему с греками.

Словом, Шарон и на посту министра иностранных дел оставался Шароном: заботясь о государственных интересах, он не забывал и о своих собственных.

Однако помочь Апелю решить все его проблемы Шарон не успел: 24 мая 1999 года, набрав 56 % голосов избирателей, Эхуд Барак стал новым премьер-министром Израиля.

В ночь после выборов, не дожидаясь оглашения их окончательных результатов, Биньямин Нетаниягу собрал своих сторонников в гостинице «Хилтон». Поздравив Эхуда Барака с победой и пожелав ему успехов на новом поприще, Нетаниягу сообщил, что решил на время сдать полномочия лидера партии «Ликуд» и уйти из большой политики. На невысокой сцене рядом с ним в этот момент стояло только два человека — его жена Сара и Ариэль Шарон.

— Это — тяжелая минута в моей жизни и в жизни партии, — сказал Нетаниягу. — Я хочу поблагодарить Сару и Арика за то, что они в этот трудный момент до конца были рядом со мной и оказывали столь необходимую поддержку.

Это заявление Нетаниягу транслировалось в прямом эфире всеми израильскими телеканалами. И сразу, как только он закончил говорить, операторы крупным планом дали лицо Ариэля Шарона — всем было ясно, что таким образом Биньямин Нетаниягу только что назвал имя человека, которого он хотел бы видеть в качестве своего преемника на посту лидера «Ликуда».

Глава 16. Вся королевская рать

Сразу после отставки Нетаниягу его многочисленные сторонники внутри партии решили устроить ему «прощальный вечер» в огромном зале здания «Биньяней ха-ума» в Иерусалиме. Однако Ариэль Шарон вовсе не собирался превращать это собрание Центра партии в демонстрацию симпатий к ушедшему в отставку премьер-министру. Нет, это собрание должно было превратиться в чествование и признание законности полномочий нового временного председателя партии Ариэля Шарона. Поэтому Шарон перенес заседание Центра «Ликуда» из Иерусалима в Тель-Авив — в сравнительно небольшой, рассчитанный на 2000 мест зал в «Доме солдата». В результате почти треть из 3000 членов Центра осталась стоять на улице, а все места в первых пяти-шести рядах зала загодя заняли представители лагеря Шарона. Поэтому не стоило удивляться тому, что прощальная речь Нетаниягу сопровождалась жидкими аплодисментами, зато появление на сцене Шарона зал встретил бурной овацией и восторженным ревом.