Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Эти «тактика и стратегия» заключались в том, что члены израильских преступных группировок, с лидерами которых Омри был на короткой ноге, попытались сделать все, чтобы сторонники Нетаниягу отказались бы от участия в выборах. Они угрожали им по телефону, они встречали их у дверей местных отделений, где проходили выборы, и «советовали» убираться домой и т. д. В результате в Иерусалимском, а также в ряде других местных отделений «Ликуда» произошли жестокие драки между сторонниками двух партийных лагерей, и выборы там было решено перенести на другое число. Такое же решение было принято и в отношении еще нескольких местных отделений, где возникло подозрение, что приближенные Омри Шарона попросту сфальсифицировали результаты выборов в пользу действующего премьер-министра.

Повторные выборы в этих отделениях состоялись 12 октября, после чего все 3000 делегатов партконференции были определены, но какой именно лагерь — Шарона или Нетаниягу — одержал победу на этих выборах, было совершенно не ясно. Известно было только одно: среди участников конференции точно есть один человек, преданный Ариэлю Шарону до мозга костей — его сын Омри, ставший делегатом от Ашдодского отделения «Ликуда», хотя в Ашдоде он никогда не жил и никакого отношения к этому городу не имел. И именно Омри «совершенно случайно» был назначен ответственным за все вопросы, связанные с организацией конференции.

Учитывая всю неопределенность результатов голосования, Омри решил не рисковать. Он отказался выставить на сцену даже стол для президиума — чтобы лицо Биньямина Нетаниягу не оказалось в свете прожекторов и не попало в телекамеры. Не была предоставлена Нетаниягу и возможность выступить перед делегатами конференции: на сцене во время ее заседания сидел только один человек — премьер-министр и официальный председатель «Ликуда» Ариэль Шарон, и он же был единственным, кто получил право выступить с ее трибуны. Таким образом, делегатам партконференции ясно показали, что их мнение никого не интересует, что у партии есть один лидер — Ариэль Шарон и другого ей не нужно, а от них требуется лишь проголосовать за новый состав Центра партии и определить дату перевыборов ее председателя.

Переговоры о том, как будут проходить выборы лидера партии и какими будут отношения между двумя лагерями после них, велись двумя давними приближенными Ариэля Шарона: Ури Шани и Исраэлем Кацем; только последний на этот раз представлял интересы своего близкого друга Биньямина Нетаниягу. В ходе этих переговоров было достигнуто соглашение, что каким бы ни был исход выборов, проигравшая сторона не станет предпринимать каких-либо попыток расколоть «Ликуд», воздержится от нападок на победителя и таким образом будет установлено полное единство партии в преддверии грядущих выборов. Кроме того, если проигравший кандидат наберет более 30 % голосов, то он автоматически получит второе место в предвыборном списке «Ликуда»

Выборы лидера «Ликуда» были назначены на 28 ноября, и сразу по окончании партконференции Шарон приступил к формированию нового, узкого кабинета министров, который должен был сменить развалившееся правительство национального единства. В принципе, после ухода из правительства Бен-Элиэзера, он мог оставить за собой столь вожделенный им некогда пост министра обороны, но Шарон понимал, что в условиях продолжающегося противостояния с палестинцами министр обороны не может работать «на полставки» и предложил этот пост Шаулю Мофазу — только что ушедшему в отставку начальнику генштаба.

В самом этом шаге тоже заключался своеобразный вызов сложившимся в Израиле общественным нормам: между отставкой начальника генштаба и его приходом в большую политику должно было пройти не меньше полугода, а Шауль Мофаз был обычным штатским человеком всего несколько месяцев. Но Шарон вновь объяснил свой шаг той чрезвычайной ситуацией, в которой находилась страна, призвав Мофаза «проявить чувство национальной ответственности» и принять его предложение. Это был еще один удачный ход. Шауль Мофаз воспринимался народом как начальник генштаба, на плечи которого легла вся тяжесть борьбы со второй интифадой, как сторонник жестких решений во всем, что касается палестинского террора. Таким образом, его вступление в должность министра обороны в правительстве Шарона воспринималось всеми как твердое намерение премьера продолжать самую беспощадную войну с террором. Во-вторых, таким образом Шарон отрезал Мофазу пути к присоединению к лагерю Нетаниягу или к созданию собственного лагеря внутри «Ликуда».

Но, пожалуй, следующий ход Ариэля Шарона был еще круче: пост министра иностранных дел в своем правительстве он предложил… Биньямину Нетаниягу и объявил в прессе, что это предложение является «экзаменом для Биби»: если он примет пост, значит, у него есть столь же высокое чувство национальной ответственности за судьбу страны, как у Шауля Мофаза, а если нет — значит, ничего, кроме собственных политических амбиций его на самом деле не интересует.