Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

— Мы требуем лишь выдать нам засевших в «Мукате» особо опасных террористов, — пояснил Вайсглас. — Все остальные находящиеся там люди могут в любое время выйти из резиденции Арафата, и мы гарантируем им жизнь и свободу — пусть идут, куда хотят. Арафат тоже вполне может выйти из «Мукаты», когда ему понравится — но только для того, чтобы тут же уехать из Палестинской автономии куда-нибудь в Европу, где он должен сидеть тихо и не высовываться…

Сам Ариэль Шарон приехал в США в октябре 2002 года. Выслушав требование Буша о том, что на время войны в Ираке Израиль должен проявлять сдержанность и отказаться от какого-либо ответа на ракетные обстрелы со стороны Ирака, даже если такие последуют, Шарон вспомнил, как жестко и яростно он критиковал за подобную сдержанность Ицхака Шамира и… согласился.

Затем Буш представил Шарону разработанный им план урегулирования ближневосточного конфликта, который он назвал «Дорожной картой». План этот представлял собой своеобразный маршрут, только не в пространстве, а во времени, двигаясь по которому израильтяне и палестинцы должны были в 2005 году прийти к миру. Далеко не все пункты этого плана были выгодны для Израиля, но Шарон поспешил заверить Буша, что в целом «Карта» ему нравится, но до окончательного ее утверждения он бы хотел внести в нее некоторые коррективы…

На самом деле Шарону было в тот момент не до «Дорожной карты» — на заседаниях правительства все чаще и чаще вспыхивали скандалы между ним и министрами «Аводы», время существования правительства национального единства явно приближалось к своему концу и в воздухе отчетливо пахло очередными выборами…

Глава 5. Только обгон!

Скандалы и взаимные обвинения, которыми на каждом заседании правительства обменивались с начала лета 2002 года премьер-министр Ариэль Шарон и министр обороны Биньямин Бен-Элиэзер, были отнюдь не спонтанны. Многие активисты и лидеры партии «Авода» обвиняли в те дни Шимона Переса и, в главную очередь, Бен-Элиэзера, что они пошли на поводу у Шарона, превратились в его статистов, покорно следующих в фарватере его политики. Сама эта политика была с их точки зрения несовместима с идеологией партии «Авода», в основе которой лежало убеждение, что добиться мира можно только путем диалога с палестинцами, а ликвидации и аресты террористов, изоляция Арафата и другие шаги, предпринимаемые Шароном, только озлобляют палестинский народ и мешают налаживанию такого диалога. С каждым днем эти обвинения становились все сильнее, пока Бен-Элиэзер не почувствовал, как под ним зашаталось кресло лидера «Аводы» и не начал осторожно критиковать Шарона в прессе и на заседаниях правительства. И при этом… поддерживать все принимаемые премьер-министром решения.

Автор этих строк хорошо помнит, как во время интервью с Бен-Элиэзером он спросил его, а не близнецы ли они часом с Ариком — настолько зачастую похожи были его политические заявления на заявления Шарона.

— Ну, какие же мы близнецы?! — «обиделся» Бен-Элиэер. — Арик все-таки постарше и чуть-чуть потолще..

И поспешил добавить:

— А если серьезно, то между мной и Шароном — огромная разница. Да, сейчас, когда стало ясно, что с Арафатом говорить не о чем, и у нас нет партнера по переговорам, наши позиции практически совпадают. Но принципиальная разница между мной и Шароном заключается в том, что как только этот партнер появится, я буду готов на все, на все возможные уступки ради того, чтобы подписать с ним договор о мире. Шарон же лжет, когда утверждает, что готов сесть с палестинцами за стол переговоров, признать право на существование Палестинского государства и т. д. Для него все эти заявления — не более, чем уловка, позволяющая ему водить за нос американцев и весь остальной мир, чтобы они не мешали ему наносить все новые и новые удары по палестинцам.

Эти слова тогдашнего министра обороны отражали общепринятый в те дни среди израильтян взгляд: не нужно придавать большого значения тому, что говорит Шарон, важно следить за тем, что он делает. А с точки зрения конкретных дел он остается все тем же Ариком, умеющим загонять арабов в угол и бить их в хвост и в гриву. Поэтому не нужно обращать внимания и на те обещания, которые он дает Джорджу Бушу-младшему — как известно, с усмешкой добавляли израильтяне, Арик никогда не давал обещаний, что он будет выполнять свои обещания. В те дни Шарону израильтяне прощали многое, в том числе и ложь, не понимая, что в конце концов такая снисходительность обернется против них самих — наступит день, и Шарон спокойно переступит через те обещания, которые он дал собственному народу.

Но именно это и делало позицию Биньямина Бен-Элиэзера крайне уязвимой в глазах сторонников левого лагеря. Его популярность в партии непрерывно падала, и 13 августа мэр Хайфы Амрам Мицна открыто обвинил Бен-Элиэзера в измене партийной идеологии, призвал его покинуть милитаристское правительство Шарона и заявил о своем намерении баллотироваться на пост лидера партии.