Арии древней Руси

Уйгурский язык, в настоящее время (новоуйгурский), как уже было сказано выше, относится к тюркским языкам (карлукская группа). Карлуками же называлось тюркское племя, обитавшее в Семиречье в VIII–X ее. и в X веке вошедшее в государство Караханидов. Государство Караханидов располагалось на территории Восточного Туркестана, Семиречья и Южного Притяньшанья. Древнеуйгурский язык зачисляется современной наукой в одну группу с хакасским, тувинским, якутским и шорским, во всяком случае, так представляет дело справочная литература, в частности Большая электронная энциклопедия Кирилла и Мефодия (БЭКМ). Почему БЭКМ представляет дело именно таким образом, известно одному Господу да, пожалуй, еще ее создателям. Почему? Да потому, что несколько непонятно, о какой связи может идти речь между древнеуйгурским и тем же хакасским языком. Термин «хакас» для обозначения коренных жителей долины Среднего Енисея (от «хагасы») был принят в первые годы советской власти, а самоназванием сегодняшних хакасов являются этнонимы «тадар», «хоорай». Если же следовать показаниям того же есаула Буечека Кулчакова, место уведенных джунгарами кыргызов (хагасов) заняли «подгородные Коченские и Аренские и Ястынские служилые и ясашные татары» или, как о том сообщает БСЭ, хакасы до революции 1917 были известны под общим названием минусинских и абаканских татар или тюрков и самоназвания не имели. Делились на пять родоплеменных групп (качинцы, сагайцы, бельтиры, койбалы и кызыльцы), внутри которых сохранялось деление на роды.

БСЭ говорит прямо: «Название „Уйгурский язык“ введено для этого языка в 1921 по инициативе С. Е. Малова (хотя генетически Уйгурский язык не является продолжением Древнеуйгурского языка}».

Здесь, безусловно, есть о чем поразмыслить. Особенно над «генетическими связями». И еще одно. После октябрьского переворота 1917 года творились весьма любопытные вещи.

Дело в том, что уйгуров ранее называли или по месту жительства – кашгарлык (кашгарцы), хотанлык (хотанцы) и др., или по роду занятия, например, таранчи (земледелец). И только в 1921 году на съезде представителей уйгуров в Ташкенте (тогда в составе советского государства, если кто не знает) был принят этноним «уйгур» в качестве общенационального. Видимо, данное решение также было принято не без участия С. Е. Малова.

Возможно, что современные уйгуры являются народом – «новоделом», так же как и современные хакасы. Уйгурский историк Н. Турсун приводит мнение некоторой части китайских ученых: «Они утверждают, что современные уйгуры появились как бы искусственно, начиная с 1921 года, когда уйгуры вновь обрели право на общее самоназвание „уйгур“ (Н. Турсун. Вопросы этногенеза уйгуров в китайской историографии; http://uighur.narod.ru).

Дабы отвести от себя обвинения в злостных наветах и наговорах на тот же хакасский народ, могу привести в свое оправдание мнение Бутанаевой И. И. и Бутанаева В. Я. высказанное ими в статье «Актуальные проблемы истории тюрков Саяно-Алтая» (http://siteistok.host.net), которых нельзя заподозрить в «великорусском шовинизме»:

«Если у бывших белых калмаков и урянхайцев этнонимы „алтай-кижи“ и „тува“ зародились в эндогенной среде, то у хакасов, также как и у калмыков, – в экзогенной, под влиянием Российского государства. Неудачный эксперимент с псевдоэтнонимом „хакас“ слишком затянулся».

О том и речь. На первый взгляд похоже на то, что этноним «уйгур» также зародился в «экзогенной» среде, а именно под влиянием Российского государства. Зачем это понадобилось новому большевистскому правительству, не совсем ясно, однако известно, что основные направления внешней политики Российской империи были большевиками успешно продолжены.

Л. Н. Гумилев утверждает: «Кажется странным, но были, к примеру, страна и народ… без имени. Географически это бассейн реки Тарим, условно называвшийся по-разному – Кашгария, Восточный Туркестан или Синьцзянь. Все эти термины для нашего времени не годятся. Коренное население края – индоевропейцы. Они сохраняют поведенческий стереотип, но имена меняются чаще, чем носившие их этносы, причем смена этнонимов объяснялась политической конъюнктурой. Население сменило тохарский (индоевропейский) язык на тюркский. Тогда сюда прикочевало имя „уйгур“. Но самих уйгуров ныне в этих местах нет. А те, кто называют себя уйгурами (ошибочно их именуют еще китайскими татарами, что в корне неверно), – ферганские тюрки, выселившиеся на восток в XV–XVIII веках» (Гумилев П. Н. Черная легенда. М.: Айрес, 2003, с. 255).

Между тем не все так просто, как может показаться. Дело в том, что практически никто, собственно, не отрицает одного важнейшего факта, а именно – миграции хойху после разгрома 840 года в Турфан. Весь вопрос состоит в следующем – являлись ли уйгуры в то время тюркоязычными? Не говорили ли они на одном языке с тохарами?