Ария

У Челси перехватило дыхание, а с губ сорвался удивленный писк. Мы не прерывали зрительного контакта, когда я грубо добавил третий палец, одновременно массируя большим пальцем клитор. Наши носы соприкоснулись, а губы разделяло всего лишь пару сантиметров, когда я отрывисто прошептал:

– Я хочу видеть, как ты распадаешься на части.

Ее глаза вспыхнули. Ее рот был все так же приоткрыт в немом крике – она не могла произнести ни слова. Но я не хотел ее слов. Я хотел, чтобы она кончила.

Я ускорил движение пальцами, и ее колени раздвинулись еще шире, а тело напряглось в преддверии оргазма. По тихой комнате разносились влажные, скользкие звуки, и я прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы отвлечься от болезненной эрекции, все еще натягивающей мои джинсы.

Сейчас речь не о обо мне, а о ней. Я хотел заставить ее чувствовать себя в безопасности, обожаемой, желанной, особенно после пережитой жестокости.

Таким способом я говорил ей, каких отношений я хочу.

Резкий вдох застрял у нее в горле, когда ее тело выгнулось дугой, а руки вцепились мне в плечи, оставляя синяки.

– Кончи для меня, – прошептал я ей, принявшись сильнее массировать ее клитор.

И она сломалась. Не сводя с меня пристального взгляда, Челси с гортанным стоном достигла оргазма, крепко сжимая меня. Я замедлил темп и склонился, чтобы поцеловать ее.

Я впитал ее крик своими губами и вынул пальцы, после чего принялся расцеловывать ее лицо, пока она обессиленно не повалилась рядом со мной.

Но когда я опустил руки к ее шее, она вздрогнула, зашипев мне в губы.

Черт.

Ее синяки.

Я отстранился и затаил дыхание, все еще пребывая в оцепенении.

– Прости.

– Все в порядке. – Челси прикусила мою нижнюю губу. – Продолжай целовать меня.

Из меня вырвался стон. Мой внутренний пещерный человек просился наружу.

Желать. Брать. Иметь.

Ее медовые соки все еще стекали по моим пальцам, а губы покалывало от лихорадочных поцелуев.

Но, черт возьми… я увидел, как она вздрогнула от боли, когда прикоснулся к ее шее, и это вернуло меня к реальности. На нее только что напал сумасшедший, он едва не изнасиловал ее.

Как бы сильно ее ни желал, я слишком сильно заботился о ней, поэтому не мог продолжать. Особенно учитывая, что она была пьяна и травмирована.

Все и так зашло слишком далеко.

Каким-то образом мне удалось собрать остатки сил и здравого смысла. Наклонив голову, я отодвинулся от нее, уклоняясь от очередного поцелуя.

– Челси, мы должны остановиться.

Она прикоснулась своим лбом к моему, и ее рука обвилась вокруг моей шеи. Приподняв подбородок, она оставила на моих губах поцелуй. Сладкий, идеальный поцелуй, который обещал что-то большее.

– Пожалуйста… займись со мной любовью.

Я закрыл глаза, чувствуя, как слабеет моя сила воли.

– Боже… мы не можем. Не хочу, чтобы наш первый раз был таким.

– Но мы же уже…

– Это было для тебя. Я хотел, чтобы тебе было хорошо.

Заморгав в замешательстве, она наконец отстранилась – в ее глазах появилась обида.

– Ты же знаешь, что мы не можем, – нежно произнес я. – Я отказываюсь быть эгоистом, когда ты все еще пребываешь в шоке. Утром ты меня возненавидишь.

– Я не смогу возненавидеть тебя.

Я провел пальцами по ее скулам.

– Я бы возненавидел себя.

Казалось, реальность постепенно завладела ею, поскольку она медленно отодвинулась назад.

– Боже, прости… – Челси потянулась за отброшенной рубашкой и натянула ее через голову, попутно прикрывая покрывалом свое полуобнаженное тело. – Со мной сейчас творится полная неразбериха. Я не хотела давить на тебя. Я…

– Ого, все было не так, ясно? – Я не хотел ее сожалений или стыда. Я не хотел ее извинений. Я просто хотел, чтобы она поняла. – Мы можем обсудить это утром, когда ты немного придешь в себя. Я не говорю, что не желаю продолжения, потому что тогда бы я солгал. Я действительно хочу тебя. – Мой член дернулся в знак согласия. – Когда сложатся подходящие обстоятельства.

Она медленно кивнула, обдумывая мои слова.

– Хорошо.

– Отдохни немного. Утром поговорим.

Она кивнула, прикусив нижнюю губу, после чего улеглась и отвернулась от меня.

Как только она оказалась вне досягаемости, внутри меня разлилась пустота. Все еще чувствуя на языке ее вкус, я попытался поудобнее устроиться на своей половине кровати, и тут Челси удивила меня: она перевернулась на спину и прошептала:

– Ты можешь обнять меня?

У меня в груди как будто натянулись струны. Те самые струны, которые, как я думал, давным-давно завязались в неразрывные узлы.

– Конечно, – ответил я, повторяя ранее данный ответ. Я бы никогда не смог отказать ей: она была одной из немногих хороших вещей в моей жизни, а я не мог отпустить нечто подобное.

Я пересек кровать и обнял ее, притягивая к себе поближе. Ее кожа была теплой, как после проведенного дня на пляже. Я почти даже чувствовал, как от ее волос исходил запах соленой воды и ракушек.

В Нью-Йорке стояла зима, но она всегда будет для меня летом.