Ария Маргариты

«Сизиф» вызвал у «арийцев» необузданный приступ веселья, что еще раз свидетельствует об их абсолютном душевном здоровье — только полностью отрешенный от мира человек, маниакально погруженный в глубины собственного «я», не придет в бурный восторг, услышав такое имечко. Музыканты тут же превратили этот мифический персонаж в главного героя нового альбома и с удовольствием рассказывали журналистам о том, что новая работа целиком посвящена некоему товарищу Сизифу и его подвигам. Так, песня, впоследствии ставшая «Тебе дадут знак», получила условное название «Сизиф на фронте» (когда звучала медленная часть, Кипелыч складывал руки в виде креста: дескать, все — капут чуваку! А Дуб радостно возвещал: «Погиб Сизиф!»), «Штиль» обозначался как «Сизиф на море», «Ворон» — откликался на «Сизиф в Техасе», какая-то песня (Кипелов уже забыл) называлась «Сизиф идет за пивом». Самой смешной песней казался будущий «Вампир» — первая строчка пелась от имени жены Сизифа и выглядела следующим образом: «Как-то раз пришла домой, там сидят Сизиф с Эзопом». На сохранившемся у меня вкладыше от кассеты, на которой были записаны «рыбы» песен, рукой, кажется, Дубинина зафиксированы — и «Сизиф медленный», и «Последний Сизиф», и «Сизиф у Осборна (друга)»… (см. на стр. ХХ вкладыш к кассете, где кем-то из музыкантов АРИИ зафиксированы вышеперечисленные названия).

Сюжет № 3

Конечно, было жаль мыкающегося со своим камнем в обнимку Сизифа. Тем более что у нас с ним оказалось много общего — написание текстов зачастую сродни толканию упрямой каменной глыбы к чертовой вершине. Толкать-то — еще ладно, а вот когда дело срывается, и камень катится вниз… приходится улепетывать от него с такой скоростью, что только пятки сверкают. Иначе тобой же созданная глыба тебя и придавит.

— Давай еще что-нибудь придумай! — бодро воскликнул Теря, неизвестно для чего притащив мне томик Антона Павловича Чехова с рассказом «Скрипка Ротшильда».

Я и придумала… Нарисовала сюжет о старике (или, как часто бывает, Дьяволе?), перевозчике в царство мертвых, когда обычная река в жаркий день превращается в Стикс. Антон Павлович оказался здесь ни при чем.

СТАРИК

Жаркий день —
Я иду к реке,
Чтобы лодку взять
И плыть к своей любимой.
Лодка ждет — и старик везет,
Все успев узнать,
Даже имя.
Но!..
Миг за мигом
Происходят превращенья,
День становится ночью,
И беззвучным — крик,
Берег скрыт туманом,
Лодка стынет без движенья,
Ветер воет по-волчьи,
(Мне) смотрит в глаза старик.

Речитатив:

У меня нет права переплыть эту реку,
Она разделяет два мира,
Мир мертвых и живых:
Во-первых, я жив,
Во-вторых, я дал старику совсем другую монету,
Он не должен — не должен — не должен —
Переправлять меня через Стикс!
Я жив!
Я дал другую монету,
Я жив!

В царство тьмы погрузились мы,

И старик сменил
Свой плащ на красно-черный,
Я клянусь в этой тьме ему,
Что сожгу мосты
В мир мой вздорный…
Но!..
Миг за мигом
Происходят превращенья,
Нас потоком выносит
К жарким небесам,
Тенью стал старик мой,
Я забыл все за мгновенье,
Но порой темной ночью
Вижу его глаза.

Принцип спиральности и в этом сюжете был соблюден. Старик-перевозчик был не просто молчаливым, угрюмым Хароном, согласно древней легенде перевозящим души мертвых в царство теней, а самим Хозяином. Вот что может привидеться в жаркий полдень человеку, получившему прямой солнечный или тепловой удар. Весьма вероятно, что герой данного варианта возвращался к подружке, нагрузившись пивом «Старый мельник», с рок-фестиваля «Крылья», на который организаторы не приглашают «тяжелые» команды под благовидным предлогом: «неформат нам не нужен». И здесь возникают (попутно) соображения по поводу существования негласной цензуры в радио— и телеэфирах, а также мозгах наших граждан. Телеэфир, правда, опустим; у «тяжелых» команд, включая АРИЮ, приличных клипов никогда не было. Те же ролики, которые на сегодняшний день (13 августа 2001 года) удалось снять «арийцам» в режиме жабодушительной экономии, лично я приберегла бы исключительно для домашнего просмотра в кругу захмелевших друзей.