Читаем Ария Маргариты полностью

Ария Маргариты

Маргарита Анатольевна Пушкина , Маргарита Пушкина

Храмы по всей земле рушатся и восстанавливаются, книги уничтожаются и пишутся, племена исчезают и зарождаются, а Сфинкс остается. На его голове — символы посвящения, лапы его крепки, ион вынослив, словно работящий бык. А крылья у Сфинкса — крылья орла. Чтобы уноситься в области созерцания и открывать секреты мира. «Знать, сметь, хотеть, молчать» — вот что советует Сфинкс, не нарушая тишины пустыни, посылая лишь импульсы. Останавливаешься у подножия странного великана, забыв о хитроумных египтянах, подсунувших тебе для путешествия самого упрямого верблюда, и ощущение остановившегося времени не покидает тебя. Воздух становится вязким, песчаная буря забывает о заданном было себе направлении… Всего лишь доли секунды достаточно, чтобы ощутить свое ничтожество перед фигурой, олицетворяющей для верного христианина Ангела, Орла, Льва и Тельца. «Знать. Сметь. Хотеть. Молчать»… «Знать. Сметь. Хотеть. Молчать», — так каплет вода, капля за каплей, с потолка камеры твоей серой будничной жизни, выбивая лунку на младенческом темени. Ибо по сравнению с Символом Мудрости ты всегда останешься малышом, то отказывающимся от памперсов, то снова возвращающимся к ним. Не знаешь, не смеешь, не хочешь, не молчишь.

Окончательный вариант

Я НЕ СОШЕЛ С УМА

(Терентьев/Пушкина)

Дай мне жить так, как я хочу,Если нет — убей, мне здесь тесно,Знаю я: я всего лишь гость,На твоей Земле мне нет места.ЗдесьБродят тени,Ими движет запах денег,Боль других и холодГреют им сердца.«Связь времен распалась» —И Злодей, и Светлый ГенийТесно сплелись в объятьях,Их различить нельзя!Я не сошел с ума,Мир так стар и мал,Что его делить нет больше смысла,Нет, ты возьми себеВсе, что на Земле,Мне оставь простор небесной выси!Лучше быть одному всю жизнь,Чем найти свой дом, и жить в нем с кем попало!Ты молчишь, ты не против лжи,Если в ней есть звон, звон металла.

Что бы почитать:

А. Камю. «Бунтующий человек», Легенды и мифы Древней Греции

Стивен Кинг. «Кладбище домашних животных»

«Жизнь и смерть Курта Кобейна», (изд-во «Русское слово», тираж 500 (!) экземпляров)

Уилки Коллинз, «Лунный камень», роман-детектив

ОГНЕННАЯ СТРЕЛА

(музыка В.Дубинина)

Размер, предложенный Дубининым, был настолько прост, что поначалу я растерялась… А потом один сюжет начал сменять другой с катастрофической для моего мозга быстротой, остановиться было чертовски трудно, зажженная для вдохновения толстенная парафиновая свеча (в церковной лавке уверяли, что она из чистого воска) отчаянно коптила. Боги, давно пристрастившиеся к компьютерным играм, то и дело меняли у меня в голове дискеты, и вот уже из готовых вариантов можно было составить самостоятельный альбом. Однако Дуб требовал новых и новых идей, отбрасывая исписанные листочки в сторону. Сам он до последнего момента не знал, о чем же должна была быть его песня. Но вот наступил момент весьма интересного совпадения: я, устав от блуждания по лабиринту тем, закрыла глаза, и четко услышала перестук колес взбесившегося поезда, Виталик в тот же вечер увидел, как из тумана на него выезжает нечто грохочущее с бьющим навылет светом прожектора. Восточный экспресс, который никогда не достигнет Запада, ибо он провосточнился насквозь, но который, тем не менее, мчится на закат. У итальянца Джанни Родари была премилая сказка, она называлась «Голубая стрела». У модного сегодня писателя Виктора Пелевина — «Желтая стрела»… И вот — сочиненные варианты текста, разложенные по порядку, в виде ступенек к мрачному зданию вокзала, откуда потом рванул «арийский» бронепоезд.