Ария Маргариты

Кого-то у самой сцены малость придавили. Морено пытался вразумить танцующих на чужих костях, что, дескать, не надо своих топтать — они, эти свои, тоже люди. Топтуны-садисты думали, что заморский гость рассказывает им о чем-то своем, сокровенном, и пытались приложиться к ручке вокалиста. Вообще-то вся интрига концерта закручивалась вокруг именно этого кручинистого парня, и сводилась к следующему: упадут штаны с его далеко не тощей задницы при очередном припадке антибуржуазной ярости или же не упадут? Фантазия знатоков разыгралась не на шутку: портки все-таки падают, а там — вместо лучезарной сакраментовской попы лицо Тони Йомми из BLACK SABBATH. У которого крутой-трижды-крутой Морено отказался петь на сольнике. Еще секунда, и… ан нет, не упали… И не потому, что по-хитрому держались на ремне, а потому, что непосредственно в текстах «Белого пони», их третьего альбома, никакой ярости или гнева нет. Обычная, не брутальная, американская нервозность. Форматные такие тексты, вполне подходящие для нашего радиоэфира. Все сильные эмоции сожрали музыка и вокал. Живьем в тот вечер гитарист Степан Плотник (Stephen Carpenter) адреналинил и рубился так, что все соловьи-разбойники России обвисали на ветвях дубов-колдунов гнилыми бананами, Чи Ченг вышибал тусовке запломбированные зубы своими басовыми бомбардировками, а барабанщик мог даже и не лупить по банкам, а просто замогильным шепотом произнести свои имя на манер заклинания: «Я Эйб Каннигэм!» — и все девушки были бы его. Если, конечно, они ему нужны, девушки эти. Но… хорош пошлить, все дружно слушаем балладку «Подросток» («Teenager») с коммерчески успешного альбома «Пончик», которую так хвалит продажная музыкальная пресса, и понимаем, что группа RAGE AGAINST THE MACHINE идеологически мыслили круче и альтернативнее (за что их, наверное, и запретили в радиоротации после террористического беспредела в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, когда захваченные террористами самолеты протаранили два небоскреба и уничтожили часть здания Пентагона).

На альбоме «Белый пони» у Морено с дружками тоже есть песня на железнодорожную тему: Америка — страна большая, можно стучать и стучать колесами с Севера на Юг, с Запада на Восток. Называется песня гениально просто — «Пассажир», но до нашего Пелевина им скакать на своих недоконяшках и скакать.

ПАССАЖИР

Слушай сюда: лежу я,
Спокойный и бездыханный,
Вообще-то, как всегда,
И все еще хочу, чтобы по бокам
Было больше зеркал
Заднего обзора…
Вообще-то, как всегда,
Я все еще твой пассажир.

Хромированные кнопки, скобы и кожаная обивка,

Эти и другие счастливые свидетели…
А теперь, чтобы успокоить меня,
Переверни меня (на другой бок),
Прибавь скорость,
Опусти стекла окон,
Этот прохладный ночной воздух
такой странный…
Пусть целый мир заглянет вовнутрь,
Те, кто тревожится, кто все видит,
Я твой пассажир,
Я твой пассажир…
Опусти их, и положи их на меня —
Чудесные прохладные сиденья,
Чтобы удобнее было вашим коленям…
Теперь, чтобы успокоить меня,
Еще раз переверни меня,
Не перетаскивай меня (с места на место),
Не будете ли вы так любезны,
Не прибавите ли вы скорость на этот раз?
Опусти стекла окон вниз,
Этот холодный ночной воздух
такой странный…
Пусть внутрь заглянет весь мир,
Те, кто тревожится,
Те, кто понимает,
Что опустит эти запотевшие стекла вниз,
И вновь поймает мое дыхание…
А потом ехать, и ехать, и ехать,
Всего лишь отвезите меня обратно домой…
Еще раз…
Здесь, как всегда, я лежу,
Не позволяйте мне идти,
Доведите меня до грани…

Американский пассажир «арийскому» персонажу не пара. Ника — кого сопротивления действительности, лежит себе валенком под слоем легкой мистической пыли (присутствует тема воровства дыхания демонами или невидимками, затронутая, кстати, чуть раньше АРИЕЙ в «Потерянном Рае»).

Меня в жизни никогда не интересовали пассивные люди, назову их «неосознанно американскими пассажирами», я всегда уважала и любила людей действия. Action. Об одном из таких, собственно, и сочинялась «Огненная стрела».