Ария

– Все помогают, чем могут, арий Горн, даже фаворитки и арии, – ответил Дарий прохладно. – Это война и, по-видимому, вы в ней играете не последнюю роль… – он немного помолчал и добавил: – Не нашей стороне.

– Скоро и вы будете играть на одной со мной стороне, – произнес Горн многозначительно, – у короля Фракрии на вас большие планы.

Я инстинктивно поежилась.

– Вы не сможете нас заставить, – Дарий вскинул голову.

– Заставить? – пожевал губами Горн, – это как раз легче легкого. Шпионов достаточно и с той, и с этой стороны. У каждого есть те, кто им дорог. Очень просто и легко навредить маленькой новорожденной девочке. Не так ли?

Дарий резко побледнел.

– В моем случае долго будете искать, – я вклинилась в разговор, добавив насмешливо, – тех, кто дорог.

– Вообще не осталось?

– Совершенно, – подтвердила холодно.

– У меня тоже… совершенно, – дрогнул голос Горна.

Старик выглядел таким потерянным и несчастным, что я замерла, зацепившись за абсурдную мысль. А вдруг получится уговорить Горна помочь нам? Он же маг, один из немногих, оставшихся в Альтее. Втроем мы с легкостью освободимся.

– Я сочувствую вашим утратам, – произнесла мягко, – тяжело потерять жену и единственного сына, но при чем здесь мы? Чем мы провинились перед вами?

Горн угрюмо молчал.

– Чем провинился Эдвард? – мои последние слова стали моей роковой ошибкой. Горн сразу же подобрался, словно перед броском, глаза полыхнули злостью.

– Вот как раз проклятые Ремы и виноваты во всем! – рявкнул он громко. Откуда только силы взялись. – Королевский род прогнил насквозь! Нужно было давно их выкорчевать, как сорняки, и убрать из Альтеи!

Мы с Дарием непонимающе смотрели на разъяренного старика. Пустая лавка, стоящая напротив нас, вдруг резко поднялась в воздух и шарахнулась о стену. Услышав грохот, в комнату вбежали охранники. Оглядели помещение, посмотрели на разломанную скамью и вышли, пробормотав сквозь зубы: «Проклятые маги». И добавили еще какое-то ругательство. Я не поняла. Фракрийский язык шел обязательным к изучению в школе, все-таки страна была нашим ближайшим соседом и сильным развитым государством. Но как бы я его хорошо не знала, ругательства нам не преподавали.

– Они лишили меня всего, – произнес Горн уже спокойно, – магии, единственного сына, жены. Всего, что мне дорого. И я лишу их всего. Одного сына я у Гарольда уже забрал, вскоре он потеряет и второго. А потом и королевство. Жаль, конечно, что ему сейчас все равно…

Я ошеломленно хлопала глазами, пытаясь осмыслить услышанное.

– Вы убили Ромула?! – мой голос сорвался на истеричный визг.

– Конечно, я, – самодовольно ответил старик, – Рем на охоте схватил подарок Крея и размахивал саблей как идиот. Один небольшой импульс с моей стороны, корректировка траектории движения, и оружие проткнуло живот принцу. Я стоял невидимый за деревьями.

– Но мой отец… – голос сорвался.

– Крей был досадным просчетом, его просто зацепило. Я не хотел…

Дарий быстро нашел мою руку и крепко сжал, успокаивая, не давая сорваться в истерику. Меня заколотило, на глазах выступили слезы.

Нет, не буду плакать, решила я, сглотнув болезненный комок. Не покажу слабости перед этим ужасным человеком. Я давно оплакала родителей и смирилась с несправедливостью. Виновных накажут боги. Уже наказывают.

Но как же обидно и горько! Нагромождение нелепых трагических случайностей – давняя застарелая месть Рему, ревнивая зависть Велира, сумасшествие короля, трусость и алчность Нурвов. Виновны все, кроме моего отца. Он единственный, кто действительно не причем в этом трагическом хаосе ошибок, промахов и недоразумений. Это ли не злая судьба?

– Вы сказали, что потеряли магию. Но магия же осталась при вас… – произнес напряженным голосом Дарий. – Или я чего-то не понимаю?

– Вы глупцы! – воскликнул раздраженно Горн. – Именно Рем заставил убить меня моей же магией. Даже до ваших тупых голов уже должно дойти, что магия пропадает там, где ее использовали во вред человеку! И пропадает она в детях и внуках.

Старик явно знал больше, чем мы все, если он с такой уверенностью говорил о том, что я лишь несмело предполагала.

Дарий мрачно сжал губы, не желая вступать в спор или отвечать на грубость. Я вообще изо всех сил старалась держать себя в руках и не броситься на Горна с кулаками. «Досадный просчет», – так он назвал моего отца. Всего лишь просчет. И с ним вся моя жизнь полетела в бездну.

Угрюмое молчание наполнило комнату. Бревна были такими толстыми, что до нас с улицы не доносилось ни единого звука. Лампа давала мало света, стены и потолок терялись в темноте. Не знаю, как выглядели мы, но Горн казался выходцем из могилы. Бледный до синевы, морщинистый, с презрительной кривой ухмылкой на тонких губах. Он выглядел гораздо старше своего возраста. А ведь ему столько же, сколько и королю – пятьдесят пять.

– И как именно Рем пятнадцатый вас заставил? – в конце концов, произнес спокойно Дарий, решив, что злость и гнев могут подождать, а вот информация не помешает.