Арийский миф в современном мире

Стремление к православно-языческому синтезу нашло место и на страницах фундаментальной энциклопедии «Святая Русь», выпущенной усилиями известного конспиролога и борца с масонами О. А. Платонова и посвященной памяти митрополита Иоанна. Заявляя о своей православной позиции, Платонов, тем не менее, проявляет весьма благожелательное отношение к славянскому язычеству и даже утверждает, что в нем выработалось единобожие – вера в «Бога Рода». Якобы поэтому славянам не составляло труда принять христианство, принесшее им «настоящее религиозное сознание» (Платонов 2000: 1013–1015). Ни о каких конфликтах язычества с христианством Платонов знать не хочет и настаивает на том, что язычество будто бы органично вписалось в православие. Врагов он видит не среди язычников, а среди иудеев, и именно иудаизм пытается выставить зловредной идеологией, несущей смертельную угрозу славянам. Для этого он возрождает кровавый навет и вспоминает о «ритуальных убийствах», осуществлявшихся «тайной иудейской сектой» (Платонов 2000: 720–723). Свою нескрываемую антипатию к Западу Платонов объясняет тем, что тот покорился «талмудической иудейской идеологии». По сути, это отражает позицию тех русских националистов, которые заражены ксенофобией и для которых различия между православным христианством и славянским язычеством отступают на второй план перед идеей национального единства и борьбы с врагом, кем бы он ни был – «еврейским иудаизмом» или «американским империализмом».

Аналогичная тенденция обнаруживается и в книге М. Г. Мяло «Звезда волхвов. Или Христос в Гималаях», где делается попытка примирить эзотерику Блаватской и Рерихов с русским православием, мобилизуя их на защиту России от «протестанизации, иудаизации и оккультизации» (Мяло 1998: 94). При этом автор безо всякой критики принимает идеи Жарниковой о «санскритской топонимике» Русского Севера, с умилением вспоминает об «арктической родине Ригведы» и даже допускает, что пришедшие к младенцу Христу волхвы могли происходить из Индии (Мяло 1998: 53, 56, 92). Иными словами, популярные эзотерические и неоязыческие идеи и в этом случае мобилизуются против ненавистного Запада с его Новым мировым порядком.

В 1996 г. издательство «Витязь» выпустило книжку «патриотических» юдофобских довольно косноязычных стихов престарелой учительницы П. Д. Рубановой, которая в послесловии прямо и честно высказала свое отрицательное отношение к христианству как чуждой идеологии, навязанной русскому народу некой враждебной силой. Она призывала читателя сравнить Ветхий Завет с Евангелием, из чего, на ее взгляд, становилось очевидным, что иудеи выработали для себя агрессивную идеологию, призывающую к кровавым завоеваниям и истреблению других народов, а последним подсунули «своего Иисуса Христа с совершенно противоположными библейскому толкованию заповедями», обучающими послушанию и покорности. Новоявленная поэтесса утверждала, что в 1917 г. к власти в стране пришли «иудеи», задавшиеся целью уничтожить русский народ, включая и «духовных служителей»329. Своего предела разгул «иудейской власти» достиг, по мнению поэтессы, в современной России (Рубанова 1996: 152–154). Все эти идеи звучат и в ее стихах. Расписывая ужасы «иноземного ига», под которым якобы стонет современная Россия, неудачливая поэтесса прямо связала это с жестокими «хазарами» во главе с премьером, который «Черной Мордою все поверг в прах» (Рубанова 1996: 43)330. Публикуя эти стихотворные опыты, уже известный нам В. И. Корчагин сопроводил их введением, где сообщил о том, что якобы в современной России русским поэтам путь к широкой публике заказан (Рубанова 1996: 3).

Стихи Рубановой примечательны тем, что их автор смело отказывалась от каких-либо эвфемизмов типа «сионисты» – она прямо писала о «картавых», иудеях, евреях, называла их сатанистами и призывала на их голову все кары Господни. Примечательно и то, что, выказывая неприязнь к христианству, автор в своих стихах постоянно взывала к Богу, Иисусу Христу! Впрочем, видимо, это имеет слабое отношение к христианскому Богу, ибо сборник завершался гимном Богу-Солнцу, который, видимо, и считался автором истинным Русским Богом. Тем не менее явное смешение христианских мотивов с языческими налицо, и это характерно для немалого числа русских неоязычников.