Арикона, или Властелины Преисподней

Она повернулась на другой бок, показывая, что разговор окончен. Марта тоже поняла, что больше не услышит ни слова от нее. Снова вздохнув, она ушла в дом. Арикона сквозь сон слышала, что она еще долго бродила по дому, поскрипывая досками, что-то переставляла и роняла, но вскоре тоже легла, и сон затуманил сознание демона и человека.

Она всегда гнала сны прочь от себя.

Она давным-давно запретила им приближаться к себе, но иногда они все же пробивали брешь железной воли и запускали свои пальцы ей в голову. Тогда в темноте забытья являлись ей призраки далекого прошлого, и всегда они были несчастны, всегда звали они на помощь, или, склонив седые головы ей на плечо, рыдали, доводя Арикону до исступления. Она выла во сне, кусая край пледа зубами, и призраки становились мертвыми деревьями, непролазной лесной чащей. Сплетались колючие, корявые ветки их, с жутким плачем отваливались от черных стволов куски коры и сочилась в отломах черная густая кровь, пахнущая гнилью. Она пробиралась сквозь чащу, безжалостно ломая ветки и отмахиваясь от рыданий деревьев. Хрустели под ногами ковры сухой хвои и листьев…

Но деревья хотели непременно удержать ее возле себя. Она приносила им облегчение от невыносимо долгих мук, от затянувшихся страданий, потому что брала их боль на себя, располосовывая руки, плечи и лицо об острые сучья. Ей нужно было выбраться из чащи, уйти от призраков, прорваться к свету, но деревья впивались в нее когтями и тянули назад. Иногда в таком сне оставался всего один шаг до спасительного кружка света, в котором можно было найти вечное успокоение, но в такой момент Арикона останавливалась и замирала. Она знала – покинуть тьму и вернуться в свет, значит, предать тех, за кого мстила она. Предать ту свою единственную любовь, которую узнала она на Земле и ради которой отдала Лорду свою бессмертную душу. Это было выше всяких сил. Арикона разворачивалась, возвращалась, и деревья обнимали ее…

Арикона знала, кто шлет эти сны. Она защищалась, как могла, как учила ее Марта и советники ада. Но иногда они все же приходили – тягостные, мучительные, но, к счастью, недолгие. Арикона успевала проснуться прежде, чем боль начинала сжимать ее горло.

Глава 10

«…И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это – смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное…»

… Пели неугомонные птицы.

Арикона открыла один глаз. На деревянных перильцах лестницы сидела черная ворона и пристально рассматривала спящего демона черным блестящим глазом, наклоняя голову то так, то этак. На лаковом клюве отражались блестки высоко взошедшего солнца.

Арикона открыла второй глаз, сказала негромко «Брысь», и птица, гаркнув во все горло, сорвалась с перил и улетела в лес.

Жажда мести звала Арикону в город. Она слышала его стенания. Не дожидаясь Потерянную Душу, которая, наверное, наслаждалась чистой атмосферой дома Марты, она прицепила пояс, проверила оружие и полетела в город.

Вопреки обыкновению, она направилась не к ратуше, откуда начинались все ее приключения, а сразу на окраину, к старому складу, некогда принадлежавшему обувной фабрике. Снаружи это здание, больше похожее на древний летный ангар, поросший поверху травой и кустами, было обшарпано, покрыто трещинами и кровавыми пятнами оголенного кирпича, выглядывавшего из-под осыпавшейся штукатурки. Железные ворота всегда закрыты на ржавый огромный замок, несколько крохотных окошек с немытыми сто лет стеклами и ржавыми толстыми решетками едва угадывались в травяной поросли. Внутрь склада вела одна лишь дверь, спрятанная с торцевой стороны за шиповниковыми кустами.

Арикона рванула ее на себя и вошла внутрь, стуча каблуками.

Внутри необъятного склада шумела жизнь. Выкупленное дельцом по имени Дуэйн за некую сумму старое обветшалое здание было превращено в хорошо оборудованную современную лабораторию. И синтезировали здесь то, что Арикона ненавидела даже больше, чем Отца. Наркотики.

На Дуэйна работали сотни людей – химики, лаборанты, продавцы, курьеры, «вербовщики». Производимый продукт распространялся не только в городе, но и далеко за его пределами. Покровители Дуэйна тоже были не слабые – недаром полиция сюда и носа не казала.

Деловой шум мощного производства заглушал шаги Ариконы. Поэтому сам Дуэйн заметил ее появление только тогда, когда она громко и внятно сказала, приближаясь:

– У нас ведь был уговор, Дуэйн!

Он как раз слушал своего главного технолога с «рецензией» на новый продукт и поэтому очень недовольно поморщился в ответ. Арикона вынула топорик и, не сбавляя шага, на ходу, словно бы играючи, опрокинула со стола синий бачок с химикалиями. Он грохнулся на пол, крышка соскочила, и голубоватый порошок рассыпался. Дуйэн обернулся и с досадой произнес:

– Какого черта…?