Арина

Катя тут же ушла к себе в комнату примерять платье, а Иван Иванович в нетерпении сновал по кухне, вполголоса напевая: «Наши жены ружья заряжены, вот кто наши жены…» После того как узнал, что Дмитрий будет жить после свадьбы пока у них, Иван Иванович неузнаваемо повеселел и даже меньше стал сутулиться.

Вскоре Катя распахнула настежь дверь сваей комнаты, в волнении крикнула Ивану Ивановичу:

— Комиссия, заходите!..

Иван Иванович в первую минуту не мог вымолвить и слова: вроде Катя и не Катя стояла перед ним в белоснежном длинном платье, плотно обнимавшем узкую талию, в прозрачно-воздушной фате, что прикрывала ее голову, ниспадая дышащим облаком на худенькие плечи. Он закрыл глаза ладонями, какое-то время постоял так, потом покачал головой, в удивлении воскликнул:

— Натуральная царевна-лебедь!.. Самая натуральная!.. Нет, упаси бог на такой жениться! Будь я молодой, ни за что бы не осмелился… Я позвоню вот Тимофеичу, пускай он не делает глупостей, не губит свою головушку… Все одно украдут такую невесту, прямо со свадьбы умыкнут. Завернут в черную бурку — и помчали в горы… Коли уж не отговорю обреченного, то ружьишко надо чистить заранее, без него мне и делать-то нечего на твоей свадьбе…

Катя от радости не могла стоять на месте, все кружила по комнате, подбегала к зеркалу, поправляла то платье, то фату. Глаза ее горели ясно-ясно, щеки нежно румянились, «Вам, правда, нравится? — пытала она Ивана Ивановича. — Скажите, правда, правда?» И опять летала белым лебедем по комнате, все летала, летала, пока не спохватилась, что пора уже на дежурство.

XXV

Она была рада, что опять выпало дежурить с этими ребятами, на которых поначалу обиделась. В прошлый раз на инструктаже в милиции, где впервые их увидела, они, как показалось Кате, были недовольны, что капитан навязал им в помощники девушку. Игорь, который был старше и повыше ростом, сразу что-то шепнул Олегу, плотно сбитому в плечах брюнету, и они оба насмешливо посмотрели на нее. Но потом, когда уже вышли на улицу, стали сами с ней заговаривать, первыми представились. Они, оказывается, работали на соседнем заводе и готовились поступать в авиационный. Узнав, что Катя тоже собирается сдавать в этот институт, ребята и вовсе прониклись к ней уважением, обещали снабдить ее нужными конспектами.

В то дежурство им вменялось следить за порядком у метро ВДНХ, кинотеатра «Космос» да еще присматривать за винным отделом ближайшего магазина. Хотя места эти, как известно, многолюдные и шумные, но весь вечер там было на редкость спокойно, и хлопот у них набралось с воробьиный нос. Единственную заботу им доставил изрядно подвыпивший мужчина с черной папкой на молнии, который никак не мог расстаться с голенастой березкой, росшей по соседству с Аллеей космонавтов. Он все крутился и крутился вокруг березки, прислоняясь к ней грудью и обнимая ее крепко свободной от папки рукой. А стоило ему чуть-чуть оторваться от березки, сделать шаг-другой, как его начинало кидать в разные стороны, пригибать к земле-матушке, и он тут же снова хватался за белоствольную.

Когда они подошли к мужчине с папкой, тот поначалу не понял, что от него хотят, а узрев у них на рукавах красные повязки дружинников, испуганно шарахнулся к кустам, но, пробежав несколько шагов, споткнулся и грузно плюхнулся на ровно подстриженную траву. Они помогли ему подняться, стали спрашивать, где он живет.

— Ничего я вам не скажу… оставьте меня!.. — отвечал он вполне связно, будто и не был пьяный, и обеими руками бережно, но сильно прижимал к себе черную папку. — Нет, не пойду я в милицию, я ничего не сделал дурного… Мы душевного человека провожали на пенсию… Александра Афанасьевича нашего… Да вот, как истинные христиане, все честь по чести… маленько причастились… А разве это возбраняется нашему брату?.. Ну вот, говорю, все было ладно да складно, но потом что-то подвели ноги… Дом уже близко, а ноги вот не идут… А так я в норме, да, я все помню, все соображаю… но ноги… Я интеллигент, за это вы меня под руки и — в милицию… Все по закону, все справедливо… Шпану разную, отпетых пьяниц милиция почему-то не трогает… Что с них взять?.. А нашего брата интеллигента туда хватают, карманы почистят, потом телегу на работу…

Тут Игорь, который был у них за старшего, явно рассердился, ему надоела хмельная словоохотливость мужчины, и он, поглядывая то на Катю, то на Олега, как бы спрашивал: «Ну что будем делать? Дежурную машину вызывать?» Катя даже испугалась вдруг построжавшего Игоря, ей стало жалко мужчину с папкой, выглядевшего скорее беспомощным, чем опасным, и она сказала:

— Не бойтесь, не отправим вас в милицию. — И, просительно глядя на Игоря, добавила: — Мы домой вас отведем, правда, ребята?

— За это, дочка, спасибо, — обрадовался мужчина и вроде бы на глазах стал трезветь, подтянул еще неловким движением спустившийся вниз галстук. — Но это самое… смею ли вас затруднять?..