Арина Великая

Как только Арина ушла, Быстров извлёк из ноутбука свои фотографии студенческих времён и не без удовольствия отметил, что в те годы – без очков, без морщин, без мешков под глазами и тем более без лысины – он выглядел очень даже неплохо. Потом внимательно разглядел снятую накануне фотографию Олега с Ариной. Смутная догадка Быстрова подтвердилась: его юное лицо, фактически, совпало с лицом Олега! Правда, Олег был чуть выше ростом и лучше развит физически. «Вот она игра случая! – подумал Быстров. – Ведь даже моё отцовство не могло бы объяснить столь разительное сходство, ибо не может сын быть точной копией отца».

Николай Михайлович попробовал порассуждать:

– Олег Кузнецов родился в Норильске в апреле 91-го, и, следовательно, зачат был летом 90-го. Забавно, что и я побывал возле Норильска летом 90-го. Ещё забавнее, что моя Карина тоже заезжала в тот же научхоз, фактически, в одно время со мной. Интересно, есть ли городок на «Т» в окрестностях Норильска? Слава богу, в наше благословенное время, когда все мы впутаны во всемирную паутину, главное – задать вопрос.

Быстров зашёл в кафе с интернетом, и поисковая система «Яндекс» любезно предоставила ему карту Таймыра. И точно! Рядышком с Норильском находился маленький городок на букву «Т» – Талнах!

Быстров тут же позвонил Арине.

– Ариночка, ваш сибирский городок, случаем, не назывался ли «Талнахом»?

Короткая пауза и взволнованный отклик:

– Да! Я вспомнила: совершенно точно, это был Талнах! Боже! Вы снова угадали!

– Ну и прекрасно, – Быстров приложил усилия, чтобы его голос не выдал волнение.

– Из этого что-то следует?

– Да ничего. Мне просто было интересно, что это за город, где могла появиться на свет точная копия моей Карины.

Она рассмеялась и повесила трубку.

Итак, Быстров узнал, что в районе Норильска примерно в одно время появились на свет два младенца – девочка и мальчик. Из девочки выросла Арина, как две капли воды похожая на молодую Карину, а из мальчика – Олег, чрезвычайно похожий на него самого в молодости. Примерно за девять месяцев до рождения этих таинственных младенцев и он и Арина заезжали на короткое время в Научхоз-21, где у них взяли кровь и образцы кожи. «О, Господи! Да они нас просто расклонировали!» – прогремело в голове Николая Михайловича, и изумление, смешанное со сладким чувством обретения истины, наполнило его душу.

Как ни удивительно, но приходилось принять, что советские учёные первыми в мире сумели разработать весьма сложную процедуру получения клонов, то есть генетических копий людей. По-видимому, от суррогатной матери брали яйцеклетку, а её собственное ядро заменяли на клеточное ядро, извлечённое из тканей «гостя» Научхоза. Выношенные младенцы поступали в норильские детские дома и распределялись по бездетным семьям.

«Почему же они выбрали для клонирования Карину и меня? – спросил себя Быстров и нашёл правдоподобный ответ: – Макаров упомянул, что Карина вроде бы совершила какой-то прорыв в понимании механизма сна. Да и я был в своём институте на неплохом счету. По-видимому, перед высокопоставленными кураторами Научхоза-21 была поставлена задача – получить клонов от мало известных, но перспективных учёных. Неужели партийная верхушка Союза рассчитывала с помощью талантливых клонов догнать и перегнать дряхлеющий Запад? А что? Задумка, надо сказать, хитроумная, правда, гражданские права гостей Научхоза были бесцеремонно попраны».

Быстров, привыкший критично относиться к любым гипотезам (и чужим и своим), снова и снова пытался опровергнуть свой вывод о клоновой природе Олега и Арины и не мог.

Больше месяца Быстров терзался мыслью, что в Петербурге живут, ни о чём не догадываясь, два человеческих клона: копия Карины и копия его самого. Наконец он набрался мужества и рассказал жене о своих встречах с двойниками. Но Наташа сочла его выводы игрой пылкого воображения. Дескать, с нею не раз случалось встретить на улице человека, которого она принимала за старого знакомого, но когда заговаривала с ним, оказывалось, что обозналась. «Видишь, – убеждала Быстрова его трезво мыслящая жена, – в русском языке для этого случая даже припасён специальный глагол «обознаться». Наташа слышала, что на мавзолее во время знаменитого парада в ноябре 41-го стоял вовсе не Сталин, а его двойник. И, дескать, чтобы говорить об абсолютном сходстве двух людей, нужно провести тщательные измерения. Тогда как для ощущения сходства реального человека с образом, сохранённым памятью, достаточно совпадения всего нескольких характерных черт. Иначе было бы невозможно составлять фотороботы преступников. А предположение Быстрова, что встреченные им двойники – клоны, она назвала просто смехотворным. Она из личного опыта знала, как сложна работа с клеточными культурами, и насколько успех в ней зависит от состава питательных растворов и чистоты дорогущих и малодоступных импортных реактивов. Иными словами, по мнению Наташи, уровень советских исследований в области клонирования был слишком низким, чтобы добиться таких немыслимо высоких результатов да и ещё в каких-то диковинных заполярных пещерах.

7