Арина Великая

– Да знаете ли, я тоже долго не понимала, как можно преследовать мужиков лишь за то, что они сильнее? Тем более, что нам, женщинам, безотчётно нравятся крупные и сильные мужчины. И только относительно недавно я осознала порочность физической силы как фактора права. Прозрение пришло ко мне совершенно неожиданно, когда я – только не смейтесь – из чистого любопытства прочла «Историю» Фукидида. Там приводится один довольно интересный эпизод Пелопоннесской войны.

Афиняне с большим флотом подходят к маленькому острову Мелосу (тому самому, где через две тысячи лет откопают Венеру Милосскую) и предлагают мелосцам сдаться и подчиниться политике Афин. Мелосцы, ссылаясь на свою историю и подвиги предков, пытаются обосновать своё право на остров и на свободу. Афиняне какое-то время спорят, приводя доводы в пользу своих притязаний на Мелос, но когда у них кончаются аргументы, переходят на совершенно другой язык. Афиняне говорят мелосцам просто и ясно, что разговоры о правах имеют смысл лишь при РАВЕНСТВЕ СИЛ спорящих сторон. А если силы НЕ равны, то слабый элементарно обязан покориться сильнейшему.

Фукидид приводит этот диалог как свидетельство цинизма и морального вырождения афинян. В итоге, мелосцам после нескольких месяцев сопротивления пришлось сдаться. Афиняне перебили мужчин и продали в рабство женщин и детей. Затем они колонизировали обезлюдевший остров, отправив туда 500 афинских поселенцев. Не так ли поступают и шимпанзе в своих межгрупповых войнах. Однако «нормальное» поведение зверей мы – люди – воспринимаем как аморальное. Этим мы подтверждаем своё нежелание быть зверями. Впрочем, проходят века, а люди поступками своими продолжают доказывать, что они всё ещё звери.

«Ай-да Арина! – подумал Быстров, – она-то уж точно ни в чём не уступает мужчинам. Да она, пожалуй, и меня, как нынче говорят, покруче будет».

– Вы совершенно правы, – Быстров одобрительно кивнул. – Сдаётся мне, что в современной международной политике всё осталось, как во времена Фукидида. Удивительно, но до сих пор с необъяснимым почтением цитируется эффектная фраза галльского королька, разграбившего Рим в четвёртом веке до нашей эры: «Наше право, – сказал тот варвар, – мы носим на конце нашего меча». Считается, что с тех пор и вошло в юридический лексикон так называемое «право сильного».

– Более того, – Арина презрительно скривила губы, – упомянутый вами галл был уверен, что право сильного – это самый настоящий закон природы, которому, как выразился тот безграмотный мужик, «подчиняются все, начиная с Бога и кончая диким зверем». Казалось бы, стоит ли обращать внимание на мнение одного одиозного дикаря, но его слова пережили века. Вот на этом законе джунглей и основано представление о якобы естественном праве мужчины навязывать свою волю женщине. Помните библейский тезис: «Да убоится жена мужа своего».

– Хорошо, Арина, в этом пункте я с вами в целом согласен. Современный мир во многом несправедлив к женщинам. Но заметьте, только женщины рождают детей. И ещё заметьте: в войнах мужчины гибнут, чтобы сохранить жизнь женщинам, ибо число женщин репродуктивного возраста напрямую определяет приспособленность человеческой популяции. Выходит, как ни крути, но чисто объективно женщины важнее мужчин. Кстати, – засмеялся Быстров, – говорят, что штраф за убийство в заповеднике самки оленя в два-три раза выше, чем за убийство самца.

Арина тоже было засмеялась, но вскоре посерьёзнела.

– Николай Михайлович, мне кажется, вы смешиваете биологию с социологией! Женщина как личность должна освободиться от роли, навязанной ей дремучим патриархатом, то есть быть говорящей маткой, производящей солдат и рабынь. Я думаю, реальное освобождение женщин придёт лишь тогда, когда дети будут вынашиваться в искусственной матке – надёжном и недорогом аппарате, который избавит нас от тягот беременности и родов.

– Кажется, я уловил, к чему вы клоните! Вы хотите предложить людям перейти на клонирование.

– А почему и нет?! – с вызовом воскликнула Арина.

«Похоже, она знает о своей клоновой природе», – отметил Быстров про себя.

– Арина, неужели вы хотите претворить в жизнь эти странные сверхреволюционные идеи? – несколько картинно возмутился он.

– Вижу, я всё-таки задела ваш мужской шовинизм. Да! Вы правы, я бы хотела положить свою жизнь на алтарь Великой Женской Революции, которая привела бы, наконец, к полному раскрепощению женщин сначала в нашей стране, а потом и во всём мире. И тогда … – Арина самодовольно улыбнулась, – началась бы новая эра в истории человечества… Но пока я не знаю, как именно совершить эту революцию. Учитывая исторический опыт России, наверное, сначала следует создать дисциплинированную партию единоверцев.

– Господи, Ариночка, неужели вы всерьёз хотите совершить революцию, в сравнении с которой наша Октябрьская выглядит детской шалостью? Неужели вы хотите окончательно вырвать человечество из его естественного состояния? Может быть, у вас уже разработан план практических действий?

– Пока что нет, но чувствую, он скоро появится.