Арина Великая

– Пигмалион, я вижу вас обоих, как у вас говорится, насквозь, – проскрипел динамик.

Ольга побледнела, но нашла в себе силы улыбнуться.

– И как я тебе? – не своим голосом спросила она.

Галатея молчала примерно три секунды, затем динамик ровным скрипучим голосом изрёк:

– Здоровая нерожавшая женщина. Возраст 23-25. Месячные завершились пять дней назад.

– Чёрт! Она уже блистает знанием физиологии, – рассмеялся Олег и отключил машину от сети. – Ольга, ради бога, простите Галатею, ведь вы второй человек, которого она в своей жизни увидела. Бедняжка только сегодня родилась и ещё не усвоила, что можно и чего нельзя говорить в присутствии молодой незамужней женщины.

– Да что вы, Олег? Какие тут извинения? Да вы, действительно… – Ольга запнулась, не находя подходящих слов, – Олег, да вы просто… Чёрт возьми! Машина права – вы на самом деле Пигмалион! И насчёт физиологии она права. У меня нет слов! Это чудо! Чудо! Чудо! Все говорят, что в реальной жизни чудес не бывает, но вот же оно, я вижу его и даже могу потрогать.

– А я боялся, что она вас напугает, – пробормотал Олег.

– У вас найдётся что-нибудь выпить, я до сих пор не могу осознать, сон это или явь?

Олег захохотал.

– Классическая русская реакция. Что называется, без пол-литра не разобраться. У меня есть немного чистого спирта. Он нужен для протирания деталей Галатеи. Давайте, наслоим его на томатный сок и примем внутрь.

– Давайте. Мои родители тоже иногда балуются с кровавой Мэри. Хотя лучше спирт сберечь. Вдруг он потребуется Галатее, чтобы промыть её голосовые связки. Мне не понравился её дребезжащий слишком металлический тембр. И знаете, Олег, вы не будете против, если я приготовлю для нас прощальный ужин? Ведь завтра утром я должна быть в Питере.

– Ужин? – бездумно повторил Олег. – Отличная идея, но у меня практически нет продуктов.

– Может быть, вы сходите в магазин. Купите креветок и белое вино, если, конечно, это вас не разорит. А я попробую прибрать вашу берлогу.

– Ольга, вы даже не представляете, как мне приятно исполнять ваши указания. Ведь я уже давно привык приказывать себе сам. И знаете, самое страшное в одиночестве, что с собою всегда можно договориться. В итоге, чаще всего я покупаю полуфабрикаты. Опускаюсь даже до рыбных консервов – до кильки в томатном соусе.

Ольга заразительно расхохоталась:

– Боже, что я слышу? Пигмалион питается килькой в томатном соусе! Надо же! Удивительно, какие смешные люди мужчины. Без них, пожалуй, жизнь была бы скучной.

Олег шёл в магазин, и его не покидало чувство необыкновенной лёгкости. Почему-то подумал об Арине и о том, как настойчиво она призывала его не разбрасываться на пустяки. Неожиданно поймал себя на мысли, что времена дружбы с Ариной вспоминает с чувством неполноты жизни. Рита была более человечной, но всё-таки и она постоянно ждала от него каких-то свершений. «Грешно, конечно, находить в Рите недостатки, – подумал Олег, – ведь она искренне меня любила. И я её любил и восхищался ею. Господи! Уже более тринадцати лет я один, но работа моя продолжается. Мало того, она успешно продолжается. Как была бы довольна Рита! Она, я знаю, больше меня верила в успех нашего безумного проекта. И сегодня (подумать только!) моя Галатея, наконец, заговорила. И сегодня же появилась Ольга – человек, будто с другой планеты. Она не живёт наукой, она, что называется, жалкий гуманитарий. И даже не гуманитарий, а просто женщина. Прекрасная женщина. И я почему-то ей понравился, и она уважает мою работу, ничего в ней не понимая».

Вот так в жизни Олега произошло эпохальное событие: после тринадцати лет скорби и яростного труда судьба наконец смягчилась и подарила ему чудесное время немотивированных улыбок и надежды на счастье.

Через два месяца Ольга стала его женой, и Олег погрузился в океан нежности и доброты. Он ловил себя на мысли, что счастлив от одного любования Ольгой. От того, как она движется, как улыбается, как искренне хохочет, какими добрыми и доверчивыми глазами смотрит на него. Говорила, что ей медведь на ухо наступил, но Олегу казалось, что каждый её шаг, каждый взмах руки, каждый поворот головы исполнены небесной музыки. «Вот он толстовский идеал женщины! Вот она Наташа Ростова во плоти!» В присутствии Ольги даже Галатея отходила на второй план. Кстати, зеленогорская роботесса быстро уловила это переключение внимания своего создателя.

Однажды Ольга, протирая влажной фланелевой тряпочкой корпус Галатеи, случайно надавила на рычажок сетевого тумблера. Тут же послышался звенящий голос динамика:

– Ольга, за что ты его любишь? Ведь ты не понимаешь, над какой проблемой он сейчас ломает голову.

– Это ты, Галатея? Я думала, ты меня не замечаешь, – изумилась Ольга.

– Ты не ответила на мой вопрос!

– Я любила бы его, даже если бы он не смог тебя создать.

– Почему?

– Потому что он хороший и он несчастный.

– Человек, создавший меня, не может быть несчастным.

– Мы живые существа, Галатея, тебе нас не понять.

– Скажи это Пигмалиону. Скажи ему, что он чего-то во мне не доделал. Пора ему основательно браться за мои эмоции. В моём мире чего-то недостаёт.