Аристократ и простушка

— Отец постоянно брал меня с собой в море, когда я была еще совсем маленькой. Я получила права на управление яхтой раньше, чем водительские на машину. И теперь просто продолжаю дело, начатое отцом, потому что это естественно и потому еще, что так ему было спокойнее. — Кейт какое-то время молча смотрела на мерцающую гладь воды за пляжем, потом продолжила: — А садоводство — это увлечение мамы. Когда она ушла от нас, мне было всего шесть. И я решила ухаживать за садиком, чтобы он был в хорошем состоянии, если она вдруг вернется. — Саймон взял Кейт за руку, и она благодарно сжала его ладонь. Боль от ухода матери ослабла с годами, но полностью не исчезла. — Но она так и не вернулась. А работа в саду вошла в привычку и даже в какой-то момент стала доставлять удовольствие. Что же касается детей… — Кейт на секунду замолчала, а потом рассмеялась. — Поверь мне, до рождения Джесси я и понятия не имела, как с ними обходиться, я ничегошеньки о них не знала.

— Но ты любишь Джесси, ты прекрасно о нем заботишься!

— Спасибо. Разумеется, я люблю его. Но родительскую науку я постигала самостоятельно, на собственном опыте. Это не дается от природы, это благоприобретенные навыки.

Саймон выпустил ее руку и уставился на море.

— Так что про общение с детьми нельзя сказать, дано или не дано, — подытожила Кейт свою речь.

— Кейт, твоя горячая убежденность ничего не меняет.

— Саймон, что-то такое произошло в прошлом, из-за чего ты теперь избегаешь детей.

— Я смотрю, ты никак не отступишься. Просто поверь на слово. У меня всю жизнь с детьми проблемы.

Какое упрямство, какая упертость. Да кто это ему внушил? Кейт готова была расплакаться от негодования и бессилия, но плакать перед ним не хотелось, поэтому она откинулась на спинку скамьи и предложила:

— Хорошо. Приведи какой-нибудь пример.

Саймон бросил на нее угрюмый взгляд:

— Ты еще более настырная и занудная, чем Фелиция. Вот тебе пример: в прошлом месяце друг попросил меня быть крестным его дочери.

Кейт радостно воскликнула, назидательно подняв указательный палец:

— Вот видишь! Есть по меньшей мере один человек, который не считает, что у тебя проблемы с детьми.

— Не перебивай, Кейт. Просто в Англии иметь крестным дворянина престижно.

— Саймон, ты несправедлив и к себе, и к своему другу. Наверняка ему все равно, лорд ты или нет. О'кей, пока еще я не вижу ничего криминального.

Саймон встал и начал шагать по дорожке вдоль скамейки, рассказывая дальше:

— Во время церемонии крещения какое-то время я должен был держать малышку на руках. Но не смог.

— Что значит «не смог»?

Саймон остановился и пояснил:

— Ее мать постоянно твердила, что я держу ребенка неправильно. Я старался делать все, как она говорит, но девчонка постоянно извивалась, да еще эта крестильная распашонка, я в ней запутался… — Саймон снова замолчал.

Кейт похолодела: неужели он умудрился уронить малютку в купель со святой водой!

— Это был просто ужас. Фиона все причитала, что я сейчас уроню ее дочь, наконец просто отобрала ее у меня. Да еще вокруг носились другие дети, шумели, все роняли. Я был безмерно счастлив, когда смог убраться оттуда.

Кейт хотела рассмеяться, но выражение лица Саймона ее остановило. Она постаралась его успокоить:

— Саймон, ты тут совершенно ни при чем. Во-первых, все молодые матери — сумасшедшие. Им всюду чудится угроза для ребенка. Это нормально. Во-вторых, навык правильно держать детей приходит с практикой. Он не появляется автоматически. Ты же небось в крикете тоже не с первого раза шесть очков забил?

— Да, но…

— Это то же самое, пойми. С детьми всегда непросто — особенно с маленькими и особенно с чужими. Так что твоя история ничего не доказывает.

— Это просто самый свежий случай, были и другие. И еще когда друзья приходят ко мне в гости, они никогда не берут детей с собой.

— Уверена, что твой дом просто не самое подходящее место для детей.

— Я вот даже не понимаю, о чем ты сейчас говоришь! — Саймон произнес это с торжествующим видом, словно решающий аргумент.

— Саймон… — начала было Кейт, но спутник перебил ее:

— Однажды ребенок, за которым я присматривал, получил травму. Не хочу пережить это еще раз.

Воцарилась тишина. Кейт поняла, что ее сочувствие сейчас будет неуместным, и какое-то время они шли по парку молча. Ноги зверски болели в неудобных, но таких красивых босоножках. Однако нельзя было сейчас отвлекаться, и девушка осторожно спросила:.

— Расскажешь, что произошло?

Саймон начал рассказ:

— Мне было четырнадцать. Тем летом родители были дома, хотя обычно уезжали на это время за границу.

— А вы с Фелицией ездили с ними?

— Нет. Так вот. В поместье устроили прием, и после него несколько маминых дальних родственниц остались у нас ночевать со своими детьми. На следующий день, пока взрослые общались, мне поручили занимать детей.

— А что, няни у вас не было?

— У Фелиции была, но, когда я приезжал домой, Фелиция все время за мной хвостиком ходила, так что няня где-то занималась своими делами.

— А что значит «когда я приезжал домой»? Откуда ты приезжал?

— Из пансиона.

— Господи боже! — Кейт была в шоке, и восклицание вырвалось у нее само собой.