Аристократия и демос

И все же, что касается лично Писистрата, его знатное происхождение, богатство, слава его предков должны были превозмогать в общественном сознании фактор происхождения из отдаленного дема. Во всяком случае, с абсолютной уверенностью можно утверждать, что еще до захвата власти он занимал очень влиятельное положение в полисе. Прославился он прежде всего как военачальник (Геродот, История. I. 59; Аристотель, Афинская полития. 14. 1; Фронтин, Стратегемы. II. 9. 9), уподобившись в этом плане многим другим будущим тиранам в архаической Греции.

Писистрат начинал свою карьеру в рядах сторонников Солона, выступая до поры до времени в качестве союзника неоднократно упоминавшегося выше рода Алкмеонидов. Насколько можно судить, Диакрия – «вотчина» Писистрата – и Паралия, где особенным авторитетом пользовались Алкмеониды, в политическом отношении представляли собой в это время единое целое. Эти прибрежные регионы, население которых уже в силу объективных причин было более мобильным и в меньшей степени ориентированным на традицию, противостояли «срединной» области Аттики, так называемой Педиее (Равнине), остававшейся цитаделью старинной знати.

Здесь мы выходим на очень важный вопрос о характере политической борьбы в Афинах в середине VI в. до н. э. Античные авторы об этой борьбе сообщают следующее. Геродот (I. 59) пишет о противостоянии друг другу двух группировок – паралиев во главе с Алкмеонидом Мегаклом и педиеев, руководимых Ликургом (из древнейшего «автохтонного» рода Этеобутадов). Писистрат же, по словам «отца истории», создал рядом с этими двумя третью, свою собственную группировку гиперакриев. Обратим внимание, что Геродот ни слова не говорит о каких-то идеологических ориентациях трех группировок. Для него это просто региональные политические формирования.

Аристотель (Афинская полития. 13. 4), в полном соответствии с реалиями его времени и со своими личными склонностями, уже начинает теоретизировать. По его мнению, паралии добивались «среднего образа правления», педиеи стремились к олигархии, а диакрии – к демократии (их лидер Писистрат казался воплощением демократического политика). Перед нами – очевиднейший анахронизм. В середине VI в. до н. э. политическая идеология не могла еще стоять на таком уровне, чтобы породить раскол полисного сообщества на почве абстрактных понятий. Не говорим уже о том, что сторонников демократии в принципе не могло быть тогда в Афинах, поскольку никто еще не знал, что это такое, да и слова такого в лексиконе пока не появилось. Стагирит допускает и еще одну небрежность: ведет рассказ таким образом, как будто бы все три группировки появились одновременно, в то время как из Геродота мы видели, что диакрии (гиперакрии) Писистрата – более позднее создание, чем педиеи и паралии.

Еще дальше уходит от истины Плутарх (Солон. 13). Он, повторяя положения Аристотеля о политических «платформах» трех группировок, еще и относит их происхождение (всех трех!) к досолоновскому времени. Это вряд ли может соответствовать действительности и скорее представляет собой домысел биографа (более авторитетные авторы о столь раннем происхождении группировок не пишут). Реформы Солона радикально изменили положение в общественной жизни, притушили одни конфликты, породили другие, новые, и, в общем, после них политические констелляции должны были быть не такими, как в дореформенный период.

Как бы то ни было, к концу 560-х гг. до н. э. политическая борьба в Аттике приобрела «тройственный» облик. Писистрат, опираясь на свою возрастающую популярность, стал лидером отдельной группировки (здесь сведения Геродота заслуживают наибольшего доверия). Для этого он со своими сторонниками должен был выделиться из группировки паралиев, порвав, таким образом, с Алкмеонидами и Солоном. Впрочем, разрыв не был непреодолимым и не исключал в дальнейшем коалиций между противниками.

Что же касается характера трех группировок, то он достаточно ясен уже из их названий. Речь следует вести, подчеркнем еще раз, не о «демократах» или «олигархах», а о формированиях на региональной основе, отражавших не совпадавшие между собой интересы элиты и рядового населения основных частей Аттики. И не только интересы (экономические или иные), кстати, тут были задействованы, но и просто соперничество за власть между крупнейшими лидерами. В этом смысле нам в наибольшей степени импонирует упоминавшаяся выше концепция «регионализма» Р. Сили (Sealey, 1960; Sealey, 1976). При этом, разумеется, мы не будем отрицать, что педиеи, наверное, были особенно консервативны (если не по идеологии, то, во всяком случае, по всему образу жизни), что паралии могут в наибольшей степени считаться удовлетворенными существующим положением вещей «центристами», приверженцами сохранения и упрочения «солоновской конституции», а диакрии, так сказать, «радикалами», сторонниками перемен, поскольку область, в которой они жили, была самым бедным регионом афинского полиса. Но все это были в лучшем случае некие подспудные тенденции, а отнюдь не четко сформулированные программы.