Аристократия и демос

В 561/560 г. до н. э. Писистрат, как известно, захватил тираническую власть в Афинах. Тираном он стал фактически с санкции полиса: народное собрание предоставило ему отряд телохранителей. Никакого сопротивления Писистрату, когда тот овладевал Акрополем, демос не оказал. Таким образом, установление тирании в Афинах следует считать не какой-то досадной случайностью, а закономерным и даже неизбежным фактом, совершившимся согласно (а не вопреки) воле большинства гражданского коллектива. Афинский полис как бы «созрел» для тиранического режима.

А как отнеслась аристократия к приходу Писистрата к власти? Насколько можно судить, пока она была еще не слишком встревожена. Главные из знатных лидеров, серьезнейшие из соперников Писистрата – и Мегакл, и Ликург, – остались в полисе, видимо, не видя для себя непосредственной опасности и не считая борьбу окончательно проигранной.

Придя к власти в первый раз, Писистрат не смог надолго удержать ее в своих руках. Для борьбы с тираном старые соперники Мегакл и Ликург, на время отложив разногласия, объединились. Вскоре Писистрат общими усилиями аристократов был изгнан из Афин. Впрочем, конкуренты проявили по отношению к нему демонстративную гуманность. Свергнутому тирану, судя по всему, не пришлось даже удаляться за пределы Аттики, и он засел в своем родовом поместье в Бравроне, выжидая перемен к лучшему.

Ждать пришлось недолго. Союз Ликурга и Мегакла, педиеев и паралиев не мог оказаться прочным ввиду своей неорганичности и вскоре распался. Стасис вспыхнул с новой силой. В этих условиях Мегакл первый начал переговоры с опальным Писистратом. Очевидно, сохранялась память о том, что когда-то они принадлежали к одному лагерю, и это облегчало возобновление контактов. Договоренность между аристократическими лидерами была достигнута на следующих условиях: Мегакл способствует возвращению Писистрата к власти, а в обмен на это последний берет в жены дочь главы Алкмеонидов. Однако если Мегакл и рассчитывал, что в обмен на услугу Писистрат станет орудием в его руках, то он глубоко ошибался: политик с такими амбициями ни при каких условиях не стал бы послушным исполнителем чьей-либо воли.

Впрочем, непосредственная цель сговора двух лидеров была сразу же достигнута: Писистрат вновь стал афинским тираном. Утвердившись у власти, он, как и было предрешено, женился на дочери Мегакла. Казалось бы, отношения его с Алкмеонидами складывались прекрасно. Мегакл даже назвал своего сына, родившегося в это время, Гиппократом – вне сомнения, в честь отца Писистрата, чтобы подчеркнуть дружбу и союз двух семей. Точно так же поступил брат Мегакла, носивший имя Алкмеонид.

Однако менее чем через год он опять был изгнан. Геродот (История. I. 61) сообщает, что на этот раз тиран покинул не только Афины, но и Аттику, то есть удалился с территории полиса. На этот раз положение Писистрата, вновь попавшего в опалу, выглядело значительно более затруднительным, нежели в годы его первого изгнания. Казалось, что теперь путь к власти в Афинах для него навсегда закрыт. Тиран-беженец, однако, отнюдь не примирился с ситуацией и вновь проявил огромную настойчивость и целеустремленность, желая все-таки добиться своего. Тем не менее его второе изгнание продолжалось долго, целых десять лет (556–546 гг. до н. э.).

Это десятилетие Писистрат провел в активных действиях. Мы встречаем его то неподалеку от Аттики, в городе Эретрия на Эвбее, то на северном побережье Эгейского моря, где он собственными силами (видимо, с ним ушло в изгнание определенное число сторонников) осуществлял колонизационные акции, осваивая территории, богатые месторождениями серебра. И действительно, если опальный тиран желал реванша, больше всего ему были теперь необходимы материальные средства, чтобы навербовать контингент воинов-наемников. И еще он, конечно, нуждался в верных друзьях. Таковые у него тоже нашлись – очевидно, в силу межполисной аристократической солидарности. Когда на одиннадцатый год изгнания тиран ощутил, что он в силах вновь попытаться достигнуть успеха и начал из Эретрии готовить вторжение на территорию Аттики, в его распоряжении были немалые силы: среди тех, кто взялся поддержать его притязания на власть, мы обнаруживаем и фиванцев, и эретрийцев, и аргивян, и – специально оговаривают источники – наксосского аристократа Лигдамида.

Этот пестрый, «интернациональный» отряд, состоявший частью из наемников, частью из добровольцев, в 546 г. до н. э. высадился в районе Марафона. Выступившее ему навстречу из Афин полисное ополчение было разбито в сражении. Так Писистрат в третий раз, и теперь уже окончательно, овладел властью в афинском полисе.