Аристотель. Идеи и интерпретации

Другим способом борьбы с рыхлостью были тугие повязки, широко применявшиеся врачами-методистами. Идея состояла в том, чтобы с помощью механического давления на часть тела, в которой скопилось слишком много атомов, заставить их перемещаться туда, где их меньше, — в здоровую часть. Тугая повязка, наложенная на значительную по размеру часть тела, по мысли врачей-методистов, «перегоняла» излишнюю кровь в другую часть тела, и таким образом и решалась задача перераспределения «излишнего» объема атомов. Подобная тактика лечения также вызывала негодование Галена:

«Мы говорим, что перевязывание органов не поможет избавиться от избытка крови без вскрытия вен… Эрасистрат высказался очень неопределенно: „Перевязки должны быть шерстяными и охватывать все органы, кроме подмышек и паха“. В таком случае мы можем только предположить, о каком [больном] он это говорит и у кого можно этим способом перемещать кровь в телесных членах. Может быть, это не всегда возможно — и тогда не надо пользоваться перевязками органов? Но не это ли самое мы уже говорили о написанном Эрасистратом, а ныне говоришь и ты? Неужели тем, у кого воспаляются предплечья, голени и руки из-за полнокровия, следует отводить кровь, а остальным — просто перевязывать органы?»[710]

Особое раздражение Галена вызывает применение излюбленной лечебной тактики методистов (голодание и повязки) при острых заболеваниях — именно в тех случаях, когда пренебрежение венотомией в пользу перевязок наиболее опасно для жизни больного.

Таким образом, к середине I в. сложилось учение врачей-методистов, предполагавшее наличие у всех болезней неких универсальных признаков, в соответствии с которыми, по мнению Д. Тодмана, их можно делить на группы: 1) повышенное напряжение частей тела, 2) их повышенное расслабление, 3) сочетание того и другого. Можно соотнести эти три группы внешних признаков с тремя универсальными вариантами патогенеза по Темисону (структура, рыхлость, сочетание структуры и рыхлости), а также с тремя универсальными этиологиями болезни по Асклепиаду Вифинскому [43]. Важно то, что, не отвергая медицинскую теорию, они, тем не менее, приходили к выводу о бессмысленности изучения анатомии и физиологии.

А. Гольдштейн несколько корректирует представление о триаде врачей-методистов. По его мнению, доктрина этой школы предусматривала три состояния: чрезмерно сухое, зажатое и стесненное (status strictus); чрезмерно изменчивое, расслабленное, вялое (status laxus); и состояние, при котором проявляются оба типа отклонений (status mixtus) [30, р. 538].

Следующим по хронологии лидером школы врачей-методистов является Фессал, уроженец богатого малоазийского города Траллы, известного своей шерстяной промышленностью. Этот факт использовал Гален, презрительно именовавший Фессала «сыном шерсточеса». Подобное прозвище помогало Галену обличить невежество Фессала, заверявшего, что медицине можно научиться за шесть месяцев и далее лишь совершенствовать свое искусство на практике. Действительно ли Фессал так думал, нам неизвестно. Возможно, что Гален в такой форме высмеивал какое-то другое его суждение (например, панегирик в адрес методистской доктрины, которая столь логична, что позволяет скорее овладеть профессией врача). Гален вообще плохо относился к Фессалу и саркастические высказывания в его адрес позволял себе довольно часто. В своем сочинении «О сектах» он в сатирическом тоне описывает ужас, в который приходит Темисон при воображаемой встрече с Фессалом, увидев, в какое состояние последний привел школу врачей-методистов. В данном случае Гален высмеивал развитие Фессалом теории общностей Темисона. К сожалению, труды Галена остаются одним из главных источников информации о врачах-методистах. Попытаемся обозначить суть медицинских взглядов Фессала, не обращая внимания на отношение Галена к своим оппонентам.