Аритмия

О том, как всё это было, мне потом рассказала жена. Мы жили на втором этаже большого дома «сталинского» образца, с толстенными стенами, высоченными потолками и окнами. Наш второй этаж не многим уступал по высоте третьему в новостройках. Говорю так подробно потому, что существенно это для случившегося. Рядом с нашей была комната соседки, незамужней привлекательной девушки. Той ночью мама с женой проснулись оттого, что кто-то лез к ним в окно. Скупого уличного света хватало, чтобы разглядеть, что это какой-то мужчина. Тепло было, спали они с распахнутым окном, что позволительно при таком расстоянии окон от земли. У смертельно испугавшейся жены достало сил метнуться к выключателю, зажечь свет. В проёме окна стоял здоровенный парень с каким-то странным, застывшим лицом и выпученными глазами.

– Что вы здесь делаете? – нелепо спросила жена.

Он молчал, по-прежнему диковато озираясь.

И тут вмешалась мама. Поднялась, встала рядом с женой, тронула её за плечо:

– Спокойно, доця, спокойно. – А потом решительно, воинственно ему: – А ну убирайтесь отсюда обратно, негодяй! Иначе сейчас здесь будет милиция!

И тут он, наконец, заговорил, сказал:

– Как обратно? Я же не могу, я разобьюсь.

– Ничего, – несколько осмелела жена, приободрённая и маминой поддержкой, и тем, что не выказывает тот агрессивных намерений. – Как забрались, так и выберетесь! Вы зачем сюда влезли?

– Я-а… – затянул тот, – я… – И назвал имя той соседки.

Похоже было, что не врёт. По крайней мере, делалось понятным, как могла возникнуть эта дурацкая ситуация: перепутал он, вскарабкавшись по трубе в темноте, окна. К тому же видно было, как сам он ошарашен, сбит с толку всем происходящим. Если, конечно, не обладал отменными актёрскими способностями. На несколько секунд зависла выжидательная тишина, первой нарушила её мама. Пошла на него, маленькая, с растрёпанными седыми волосами, в длинной ночной рубашке. Он, вероятно, подумал, что она вознамерилась столкнуть его вниз с подоконника, спрыгнул на пол. Мама, не достигавшая макушкой верзиле до груди, взяла его за рукав и потянула к выходу:

– Убирайтесь отсюда!

Он молча поплёлся за ней, жена замыкала шествие. Мама вывела его в коридор, сняла цепочку с входной двери, провернула в замке ключ, открыла её, выпихнула незваного гостя на лестничную площадку, захлопнула за ним дверь и стала медленно оседать на пол, жена едва успела её подхватить. Всё утром прояснилось, в самом деле парень этот, соседкин знакомец, подвыпив ещё, решил таким необычным способом нанести ей визит. И перепугался, наверное, не меньше жены и мамы, обнаружив себя в чужой квартире. Нет надобности описывать, как приводила потом жена маму в чувство, отпаивала лекарствами. А я, когда супруга рассказывала мне об этом, начинал понимать, как смогла мама вынести все жизненные невзгоды, выпавшие на её долю. И чего ей это стоило. Удивительно и то, что сын, всегда плохо спавший, пробуждавшийся от каждого шороха, в те минуты почему-то не проснулся.

Маялась мама не только сердцем. В числе прочих одолевавших её напастей была небольшая опухоль на бедре. Еще-ёникакого к медицине отношения не имея, подозревал я, что опухоль эта связана с каким-то нервом, такие вдруг вызывала она сильные, жгучие боли. Слово «вдруг» употребил я сейчас потому, что ничем они не провоцировались, неведомо отчего возникали, длились и проходили, то неделями, даже месяцами её не тревожа, то атакуя день за днём. И отчего-то почти всегда ночами. С малых лет помню, как просыпался я оттого, что мама, тихо постанывая, бегала по комнате вокруг стола. Казалось ей, что от этого боль немного притупляется. Очередной такой приступ случился с ней, когда гостила она у нас в Иланске. И я сказал, что хватит ей мучиться, завтра же уберу эту дрянь ко всем чертям, избавлю раз и навсегда.

Прооперировал я её не завтра, а послезавтра. И, естественно, готовился к этой операции основательно, мама ведь. Предусмотрел все, какие только могут быть, случайности. Операционную тщательно прокварцевали вечером накануне и утром. Операционная сестра простерилизовала весь необходимый для работы материал в новом, не бывшем ещё в употреблении биксе, инструменты приготовила тоже новые, ранее не пользуемые. Руки перед операцией тёр я щётками со всей старательностью. Не оставил инфекции ни малейшего шанса. И операция протекала гладко, опухоль удалил без особых проблем, с минимальной кровопотерей, ткани сшил надёжно, аккуратно. Лучшего и желать не мог. Осталось только дождаться седьмого дня, чтобы снять швы. Времени вполне достаточно, потому что до отхода поезда, на который заранее взяты были у мамы билеты, было ещё почти две недели.