Аркада

— Но вы не станете отрицать, что являетесь последовательным противником пингеров?

— Как я могу быть противником пингеров, которые являются частью нашего общества? Они такие же граждане и налогоплательщики, как все мы, — парировал сенатор. — Мы живем не рядом, а вместе. Моя дочь — пингер, и будем откровенны: некроз Помпео может в любое мгновение сделать пингером меня самого. Я готов к этому. Я приму заболевание с тем же достоинством, с каким приняла свою судьбу моя дочь. Огромное количество пингеров служит в армии, полиции, избирается в законодательные органы и работает в правительстве. Мы — одно целое. Мы — американцы. Но не будем забывать, что…

— Это все слова!

— Все так говорят!

— Ваш закон унижает людей!

Однако сенатор был опытным оратором и не позволил сбить себя с толку.

— Не будем забывать, что пинги дают своим обладателям не только статус, но и определенные преимущества…

— Какой статус? Мы инвалиды! — один из репортеров продемонстрировал искусственную руку.

— Дешевые протезы превращают нас в калек!

— Страховка не покрывает установку искусственных мышц и псевдокожи!

— Гарантия всего один год, а дальше ты предоставлен сам себе!

— …пинги делают своих владельцев сильнее, быстрее…

— Почему же вы не стали пингером?

— Неужели не можете позволить себе операцию?

— Станьте сильнее, сенатор!

— …но я хочу навести порядок в нашем обществе! — рявкнул Томази, и журналисты неожиданно умолкли. Зрители подумали, что на них произвел впечатление гневный окрик, но в действительности они привычно подчинились указанию режиссера. Челленджер решил, что пришло время сделать яркое заявление, и велел репортерам ненадолго заткнуться.

— Давайте проведем аналогию с оружием, — напористо произнес Томази. — Само по себе оно безвредно, а разряженное и в сейфе — абсолютно безопасно, однако дает владельцу колоссальное преимущество в схватке. Даже из самого маленького пистолета можно убить человека, поэтому законопослушные граждане в обязательном порядке регистрируют приобретенное оружие в полиции.

— Вы сравниваете пингера с пистолетом? Человека с железякой?

— Я сравниваю с пистолетом искусственную руку, которой можно раздавить каменный шар.

— Не все могут себе позволить такую руку!

— Бандиты — позволяют! — взорвался сенатор, но взорвался в точном соответствии с указаниями Бобби. — Нравится вам это или нет, но среди уголовников очень много пингеров, в том числе добровольных. Они приобретают мощные импланты военного образца и становятся необычайно опасны. Против них направлен "закон Томази"! Они должны находиться под контролем! Их мы должны сдерживать, чтобы не потерять то общество, в котором живем и которым гордимся!

— Орк с вами не согласится, сенатор, — неожиданно произнес один из репортеров.

И в зале наступила тишина.

И великий Бобби Челленджер громко выругался, потому что не думал, что кто-то из приглашенных рискнет пойти против инструкций, в которых он строго-настрого запретил упоминать Орка. Но парень пошел. И никто его не перебил.

— При чем тут Орк? — растерялся Томази.

— Увидите, — усмехнулся репортер.

— Он что, чтит Орка? — удивился сидящий рядом с Челленджером звукорежиссер.

— Ты тоже чтишь Орка, — отрывисто бросил толстяк. — Кстати, нам нужно будет об этом поговорить.

Звукорежиссер покраснел и съежился.

— Сенатор, вы забыли, что Господь сделал людей свободными, всех людей, независимо от того, сколько пингов они в себя вставили, — продолжил репортер. — Но Орк вам об этом напомнит. Обязательно напомнит!

* * *

Тулуза, Окситания

— И пусть вас не смущает мирная картина происходящего: нападение может произойти в любую минуту, — рассказал сидящий за рулем Винчи. — Два года назад нам удалось отодвинуть границу с Францией до Шаранты, там теперь проходит линия соприкосновения. Это достаточно далеко от Тулузы, поэтому франки перешли к тактике террористических ударов: используют рои дронов или забрасывают отмороженных пингеров. Не часто, конечно, но один-два инцидента в неделю случаются.

— Мы люди привыкшие, — коротко отозвался Гуннарсон.

— Насчет тебя я не сомневаюсь, вижу, что участвовал, — с некоторой вальяжностью отозвался Джа. — А Пончик для чего притащился в Окситанию?

— Я не Пончик, — недовольно произнес Конелли, заметив, что по губам Рейган скользнула едва заметная усмешка.

— Уже Пончик, — доверительно сообщил специальному агенту Джа. — Подтверждено на официальном уровне.

Теперь улыбнулся даже Гуннарсон.

— Не надо со мной ссориться, — покраснел Фаусто.

— И не собирался, — изумленно ответил Винчи. — Но у нас действуют фронтовые правила: у каждого должен быть позывной, и теперь ты знаешь свой.

— Никогда!

— Поздно, бро, ты уже в системе.