Аркада

Мози Руфай не ожидал, что его настолько увлекут боевые действия. Он чувствовал себя главнокомандующим, Наполеоном, спланировавшим великое сражение, и наслаждался, получая от войны едва ли не сексуальное удовлетворение. Нет, пожалуй, не "едва ли", а самое что ни на есть удовлетворение; иногда, когда никто не видел, Руфай поглаживал себя и улыбался. И признавался себе, что никогда, даже после первого убийства, не испытывал столь замечательных чувств.

Но в гущу событий Мози не лез, прятался в подземном бункере, подготовленном по совету Джа, и контролировал перемещения отрядов FN23 с помощью дронов и взломанных муниципальных камер. Разумеется, он был не один: Руфаю помогали пятеро помощников, которые передавали его приказы "войскам", однако Мози был единственным, кто представлял картину происходящего целиком.

Во всей ее кровавой красоте.

Он знал, что "guerreros" ворвутся в Бруклин, был готов к уличным боям, однако отвечать готовился не только здесь. Во-первых, Мози выделил большой отряд для полной зачистки Статен-Айленда и Нью-Джерси, где его люди начали громить и латиноамериканцев, и ирландцев с итальянцами, намереваясь раз и навсегда поставить под контроль FN23 гигантский нью-йоркский порт. Но главный сюрприз ожидал "guerreros" в родном Бронксе, в который вкатилась толпа отборных головорезов Сечеле Дога. Бронированных внедорожников и грузовиков на всех не хватило, боевики перемещались на угнанных седанах, в фургонах и даже автобусах, но это их не смущало: они привыкли и не к такому. А еще они привыкли никого не жалеть.

— Я хочу, чтобы Бронкс превратился в пустыню! Чтобы в нем не осталось ни одного "guerreros"! Чтобы при их упоминании местных тошнило от страха! Убивайте всех!

Мози перевел взгляд на огромный, во всю стену коммуникатор, на который поступало изображение с дронов: горящие дома, разгромленные витрины, трупы на тротуарах, разбитые и перевернутые автомобили, и… И его бойцы: на пикапах и грузовиках, на мотоциклах и бронированных внедорожниках, подавляющие "guerreros" и с земли, и с воздуха: над Бронксом летало не менее трех десятков пингер-дронов, поливающих врагов из пулеметов.

— Никого не жалеть! — крикнул Руфай и захохотал.

///

— Полиция Нью-Йорка перестала существовать, — доложил начальник Оперативного департамента.

— Вообще? — поднял брови Митчелл. Последние двадцать минут он был занят — общался с несколькими застрявшими в городе инвесторами, успокаивал, ободрял, оправдывался, вот и пропустил основные городские новости.

— 1 Police Plaza разрушена, там ведут спасательные работы. Спецназ уничтожен. Управление потеряно полностью…

— Мэр уже запросил помощь у Национальной гвардии?

— Он очень хотел, — вступила в разговор миссис Эриксон. На правах секретаря директора она принимала участие в большинстве сетевых совещаний, давая Митчеллу подсказки и справки.

— Что же ему помешало?

— Террористический акт, сэр. Четыре минуты назад сообщили, что кортеж мэра подвергся атаке дронов-камикадзе. Никто не выжил. Мне очень жаль, сэр.

Однако тон миссис Эриксон оставался традиционно сухим и деловым. Судя по всему, эмоции она приберегла для похорон.

— Итак, самый большой город планеты остался без управления, — пробормотал Митчелл.

— При всем уважении, сэр, самый большой город планеты — Шанхай, — зачем-то сообщил начальник Оперативного департамента.

— Однажды ты действительно выведешь меня из себя, — директор GS подошел к окну и посмотрел на город, над которым поднимался густой черный дым. Еще не над Манхэттеном, но Бруклин, Статен-Айленд и Бронкс пылали так, словно подверглись атаке нацистов. — Студия готова?

— Да, сэр.

— Через десять минут прямой эфир: я должен обратиться к Нью-Йорку.

— Да, сэр, — начальник Оперативного департамента помялся. — Вы собираетесь отправить в бой спецназ GS?

— И потерять его? — удивился в ответ Митчелл. — Видно же, что уголовники отлично вооружены, а раз они не испугались прямого столкновения с полицией, то чувствуют себя очень уверенно. Война "guerreros" и FN23 стала детонатором: в Нью-Йорке грабежи, мародерство, насилие… Люди напуганы. Я попытаюсь их успокоить и укажу безопасные зоны, которые мы будем защищать до подхода Национальной гвардии. Больше мы ничего сделать не сможем.

///

Но если в самом городе царил хаос: разрозненные полицейские группы не имели четкого плана, управления и защищали то, что могли защитить, в первую очередь себя самих, то весь Нью-Йорк продолжал оставаться под наблюдением. Передавали изображение уцелевшие видеокамеры, высоко в небе, вне зоны досягаемости переносных зенитных комплексов, кружили тяжелые дроны, как ударные, так и разведывательные; а еще выше, с орбиты, за улицами Большого Яблока внимательно следили спутники. Огромный город ни на мгновение не оставался без присмотра.