Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

— Да. Имели.

Сохранились два собственноручных объяснения А. П. Голикова. В них содержатся сведения о судьбе захваченных пленных из числа активных помощников атамана Соловьева. Всех задержали по наводке соседей или агентов-двойников, чей неприметный и опасный труд был оплачен высокосортной и дефицитной мануфактурой.

ВОСЕМЬ ЛАЗУТЧИКОВ СОЛОВЬЕВА

«Военная хитрость» комбата

По законам 1922 года, когда Гражданская война формально (и лицемерно!) считалась законченной, принимать решения о помиловании пленных или расстреле Голиков права не имел. Определять дальнейшую судьбу тех, кто помогал мятежникам, призван был новый, рабоче-крестьянский суд. Знал ли об этом Голиков? Конечно.

Получив под свое командование Ачинско-Минусинский район, неотступно помня, что он представляет Москву, Голиков прилагал усилия, чтобы соблюдать жесткие предписания. Но «гладко было на бумаге»…

Соловьев перехватывает своих лазутчиков

Когда Голиков только вступил в должность, часовой задержал мужика, который крутился возле сарая, где хранились боевые припасы. В кармане у задержанного нашли гранату и наган. Мужик, не робея, признался, что «служит у Ивана Николаевича», но больше говорить не пожелал.

Голиков отослал пленного на подводе с двумя конвоирами в Ужур. Бойцы вернулись неожиданно быстро и сообщили, что мужик по дороге сбежал. Они в него стреляли и убили.

«Убили или отпустили? — думал Голиков. — Если даже убит, как проверить, что он пытался бежать? А если конвоиры просто побоялись ехать через всю тайгу в Ужур, чтобы не столкнуться с людьми Соловьева?»

Аркадий Петрович не знал, что хуже. Но оказалось, что бывает и хуже. Следующего лазутчика Голиков отправил в тот же самый Ужур с тремя красноармейцами.

Вечером конвойные вернулись понурые, без пленного и без винтовок. Рассказали: по дороге из леса вышло десятка полтора соловьевцев. Молча забрали пленного, отняли винтовки, надавали тумаков. И отпустили.

Еще два или три раза Голиков пытался сделать то же самое. Результат оказывался прежним. Единственное, что радовало Голикова, — освобождая своих лазутчиков, Соловьев не убивал конвоиров. Атаман не хотел обострять отношения с новым начальником боевого района. У Соловьева на этот счет имелись свои планы.

Стало понятно: два красноармейца для конвоирования одною пленного — это не охрана. Четыре — тоже ничего не меняет. Минимальный уровень надежности — десять конвоиров на одного или двух пленных. Но это была уже четверть всего наличного войска Голикова. Причем отправлять нужно было регулярно. Первый десяток бойцов еще не успел бы вернуться, а уже надо посылать в Ужур новый конвой.

Зная обо всем этом, губернский штаб ЧОН увеличивать от ряд Голикова не собирался. Штаб продолжал свою игру… с Москвой.

Кое-что о разведке Соловьева

О ней мне рассказывали три человека: Павел Михайлович Никитин — он ведал разведкой у Голикова; Аграфена Александровна Кожуховская — она нередко выполняла просьбы Аркадия Петровича куда-то сходить, что-то посмотреть.

Третьим источником сведений стал Алексей Александрович Кожуховский, племянник Аграфены Александровны.

Аграфена Александровна познакомила своего жильца с Анфисой Фирсовой, которая, в свою очередь, помогла Аркадию Петровичу получить агента-двойника Кузнецова — человека, приближенного к Соловьеву. С появлением Кузнецова у Голикова родились далеко идущие планы… но двойникам нельзя полностью доверять.

Кожуховская с изумлением рассказывала, как Голиков ночью, не реже двух раз, подымался с печи, где он спал, выходил на улицу и проверял посты. Он ввел эти ночные обходы после того, как одного заснувшего часового лазутчики атамана закололи.

Печку вместо кровати Аркадий Петрович выбрал в доме Кожуховской тоже неспроста. Голиков вполне допускал, что Астанаев со своими людьми способен забросать дом гранатами. Печка должна была прикрыть его от осколков, если бы граната влетела в окно.

Третьим источником сведений, я уже говорил, стал Алексей Александрович Кожуховский, сверстник Голикова, комсомолец. Вместе с другими комсомольцами села Форпост он тоже выполнял не очень сложные разведывательные поручения Аркадия Петровича.

Здесь присутствовал любопытный психологический момент: восемнадцатилетний Аркадий Голиков командовал целым боевым районом, обладал большой реальной властью. Его восемнадцатилетние помощники-комсомольцы оставались еще полудетьми.

Никитин сообщил много важных сведений о Голикове, об Иване Соловьеве, о Насте, которую по своему легкомыслию привлек к разведывательной работе.

Это с его слов я знаю подробности того, как им с Голиковым удалось переиграть разведку Соловьева, когда на рудник «Богомдарованный» везли муку для ограбленных рабочих. Та операция стала в первую очередь состязанием разведок. Победа оказалась на стороне Голикова и Никитина.