Аркан общемировых историй

Ихела сидела за столом и рассматривала свое отражение в небольшом зеркале. Все в ней буквально кричало о том, что она – дворянка: цвет волос, в отличие от большинства германок, был не пшеничный, а скорее рыжевато-медный, глаза сияли яркой морской волной, в глубине которой виднелась солнечно-желтая прожилка, кожа была намного светлее, чем у женщин простого происхождения… С кожей вообще связана отдельная история, ибо таковой она была из-за необычно бледной крови, которая, с одной стороны, казалась болезненной, с другой, хранила особый секрет дворян Котбуса…

Ибо все высшие семьи изначально были в родстве с ракообразными и моллюсками, жившими в реке Та́рьястром, на которой и стоял Котбус. Как они там оказались, мало кого удивляло – в германских водах эти существа не были редкостью, а вот как породнились с высшей прослойкой населения города, оставалось загадкой, приобретшей ореол романтичности благодаря многочисленным легендам. Однако факт оставался фактом – родство дворянства с водной фауной было подтверждено учеными, на гербе и флаге Котбуса центральное место занимал краб, а бледная кровь дворян со времен стала называться голубой, но это был отголосок прошлого, ибо в древнегерманском языке «голубой» и «бледный» обозначались одним словом.

Однако этим отличия дворян от остальных людей не заканчивались.

У Ихелы было еще одно оружие, которым она собиралась воспользоваться…

И Готтлиб его пока что не видел.

В комнату незаметно зашел единственный любимец Ихелы – пушистый рыжий кот Эрц. Ихела чуть сдвинула голову в сторону и, заметив Эрца, тихим мелодичным голосом позвала:

– Эрц – майн херц, иди сюда…

Эрц так же тихо подошел к хозяйке, аккуратно залез ей на колени и удобно устроился.

– Дождемся Готтлиба?

Эрц недовольно фыркнул – мужа хозяйки он искренне не любил, проявляя свое отношение дурно пахнущими пометками на одежде.

– Уже придумал, как будешь мстить?

Кот кратко мяукнул.

– А я вот нет…

Стрелки часов в огромном доме звучали, казалось, совсем беззвучно.

Ихела отсчитывала секунды.

Внезапно Эрц спрыгнул с колен хозяйки и выбежал из комнаты. Он каким-то особенным чутьем ощущал приход Готтлиба – видимо, ему каждый раз было невтерпеж напакостить Шаттену.

В этот раз сие удивительное умение Эрца пригодилось Ихеле особенно кстати.

Женщина быстро прикрыла дверь, оставив буквально щелочку для того, чтобы подсматривать, и притушила свет.

Снаружи особняк казался пустым – это должно было усыпить внимание Готтлиба.

В замочной скважине повернулся ключ – муженек хоть и напивался до беспамятства, но каким-то непонятным образом мог с легкостью открыть дверь…

Правда, никогда не закрывал, оставляя нараспашку. Видимо, не мог запомнить, что хоть и живет в дворянском особняке, прислуга как таковая в нем отсутствует, поскольку Ихела предпочитала все делать по дому сама.

И Шаттен буквально ввалился в дом.

Естественно, в компании Евы.

Парочка была явно навеселе. Чмокнув любовницу, Готтлиб сразу же повел ее в спальню. Из его уст донеслось «Ихи нет… Ну и хорошо…».

И, возможно, он бы и отделался синяками, если бы не одно обстоятельство…

Эрц.

Кот с диким мяуканьем бросился навстречу Готтлибу.

– По-о-ошел вон, тварь! – обиженным тоном выдал художник и с силой пнул рыжика, причем так, что тот, подлетев на пару десятков сантиметров вверх, врезался в стену.

– Сучонок… Ик…

– Да не обращай внимания на рыжую шкуру… – капризно протянула Ева. – Ты вечно медлишь, отвлекаясь на все подряд…

– Идем, идем…

Они хоть и с трудом, но прошли по коридору мимо комнаты, в которой спряталась Ихела.

Расчет оказался верен – парочка даже не смотрела по сторонам.

Два обстоятельства привели Ихелу в состояние, близкое к бешенству: первое – Готтлиб явно навредил Эрцу, второе – от парочки шли не только алкогольные пары, но и кислый запах, который разил только от одной вещи…

Наркотика под названием «клекс».

На это Ихела не просто не могла закрыть глаза – за такое она твердо решила довести Готтлиба как минимум до инвалидности. «Ну что ж, от одного избиения градус преступности заметно не увеличится…» – подумала она. «Саксона́рию, Тюрги́нию, да хоть Центральный Бе́рен – всех и без того трясет».

Парочка дверь в спальню не закрыла, и потому в тишине неприличные стоны были слышны особенно громко.

Градус бешенства Ихелы лишь нарастал.

Она подождала семь или восемь минут, после чего дала своему организму внутреннюю команду…

И ее правая рука, начиная с локтя, стала быстро превращаться в клешню, которую отличала от орудия ракообразных лишь одна особенность – клешня Ихелы не заканчивалась «щипцами», а сохраняла пальцы подвижными, разве что несколько удлиняла их, превращая в некие когти.

Дворянка применяла клешню в жизни крайне редко.

Но сегодня…

Лучшего оружия для мести не найти.

И Готтлиб, и Ева явно не ожидали появления Ихелы – когда женщина включила свет в спальне, они не сразу поняли, что происходит, однако, медленно начиная приходить в себя (алкогольно-наркотический угар в такие моменты покидает человека быстрее, чем обычно), они увидели Ихелу с рукой-клешней.

Ева вскрикнула.