Аркан общемировых историй

Вилка с четырьмя зубцами – для гарнира. Вилка с тремя зубцами – для мяса. Вилка с двумя зубцами – для рыбы. Вилка с одним зубцом – это нож.

Народный фольклор

Август Козлов до последнего не хотел связываться с новой выставкой картин художницы Минны Сорокиной, но вице-мэр Уфы настойчиво попросил его сначала оказать финансовую помощь, а затем и прийти на выставку лично. Этот вечер глава компании «Ёмсо Фармасьютикал» планировал провести совсем иначе, но ему пришлось садиться в шикарный «Мерседес» и колесить до одной из художественных галерей, где его присутствие в любом случае вызвало бы неоднозначные оценки.

Тема выставки нагоняла жуть даже на более-менее стойких ко всему личностей: одно ее название – «Оставь всю радость всяк, сюда входящий» – говорило само за себя. Недавнее событие под названием «бойня в лицее №351», когда неизвестными были расстреляны два десятых класса, несколько человек с одиннадцатого, преподаватели и персонал, не могло не отразиться на общем настроении уфимцев, потому мало кто удивлялся, когда чуть менее чем через месяц после случившегося открылась подобная выставка. Август же, однако, был настроен скептически, и не потому, что трагедия оставила его равнодушным – просто он слишком хорошо знал Минну, чтобы понять, что за счет подобной спекуляции она хочет выйти на новый уровень популярности.

Всего было представлено шестнадцать крупномасштабных картин, и все они не были прикреплены к стенам, как это положено, а свисали с потолка, удерживаемые странными конструкциями в форме человеческой руки – до пола картины не доставали, но слишком высоко для глаза тоже не висели. Впечатлил Августа и столик, на котором лежали плеть, странные пузырьки, блокнот, заляпанный кроваво-красными пятнами и муляж пистолета, который был сделан особенно хорошо: неискушенный в огнестрельных делах человек вряд ли отличил бы его от настоящего.

В галерее собралось приличное количество народа, хотя до официального открытия было еще целых двадцать пять минут (что оно могло представлять собой, учитывая контекст, Август боялся даже предположить). Минна, расхаживая меж гостями в шикарном темно-бордовом платье с нескромным вырезом на боку, улыбалась, что-то говорила и размахивала фужером с красным вином в одной руке и мундштуком без сигареты в другой. Заметив Козлова, она чуть пригасила улыбку, но старалась выглядеть дружелюбно, когда подходила к нему.

– Давно не виделись, Минна, – нейтрально поздоровался с художницей Август.

– И еще бы столько же, но жизнь – смешная штука… – цинично ответила Минна, показательно тряхнув волосами, уложенными в замысловатую укладку. – Как дела в «Ёмсо»?

– Успешно поставляем косметику в Восточную Азию. Недавно у нас появилась известная покупательница. Ли Черин, она же Си-Эл. Слышала про такую?

– Не понимаю, о чем ты… – покачала головой художница.

– Как на личном фронте?

– Тебе действительно интересно или хочешь позлорадствовать? – хохотнула Сорокина.

– Зависит от того, как ты это восприняла.

– Встречалась с одним олигархом, но он меня послал. Мало того – нашел какую-то шваль девятнадцати лет без роду и имени. В результате я его послала в ответ… Теперь одна.

– Как и я.

– Да неужели? Кторий Ариманов нисколько не повзрослел?

– По твоей прихоти я не имею ничего общего с этим человеком уже почти десять лет.

– По моей? Ты сам прилично косячил в своих статейках…

– Давай не будем ворошить прошлое.

– Что, до сих пор неприятно? Зато ты сейчас богат и влиятелен…

– Не настолько, как тебе кажется.

– Сарказм ты понимать так и не научился, – фыркнула Минна. – Наслаждайтесь шедеврами, Август Козлов.

Выпалив нелюбимую фамилию, художница пошла к другим гостям.

Августу стало неприятно, но он решил сконцентрировать свое внимание на картинах. Он никогда не воспринимал творчество Минны всерьез, а потому ее работы не вызывали у него особых эмоций, но вот стоящий на фоне испускающего дым завода козел, которого почти заклевали вороны, ударил ему, что называется, ниже пояса.

Сей шедевр назывался красноречиво: «Жертвоприношение».

«Ты меня до сих пор ненавидишь», – с грустью подумал Август, до сих пор сохранивший к Минне добрые чувства.

Отвлекшись от творчества, Козлов бросил взгляд в сторону и увидел Катарину Кригер – представительницу известнейшей уфимской семьи, которая, как говорили злые языки, фактически управляла городом. Рядом с ней Август увидел еще одного знакомца – журналиста «Уфимских ведомостей» Ростислава Волжского. Парочка что-то негромко обсуждала и особо на гостей не обращала внимания, но для главы крупной фармацевтической компании сделала исключение.

– Август Федорович! – окликнул Ростислав.

Август подошел к парочке.