Аркан-V. Исход

Искусственное волнение уже улеглось, видимо, выполнив свою главную функцию — доставку чудовищ к кораблям, установился почти полный штиль. Река — не море, течение Рубона Великого делало свое дело, двигало флот вперед, но этой скорости было явно недостаточно. Ортодоксы шли на помощь «Милосердию» со всей скоростью, на какую были способны, благо — до этой каракки было недалеко, не дальше полуверсты.

По всему выходило — атакующие выбрали своей целью плавучий госпиталь, самое слабое звено во всей флотилии ортодоксов. Очевидно — странный способ доставки монструозных воинов позволял противнику выбирать, какое конкретно судно будет подвергнуто нападению, куда доставить подкрепление, дополнительные штурмовые партии… Колонноподобные волны обрушивались на палубу «Милосердия» раз за разом, и новые змееногие чудища высаживались на корабль. У Аркана сердце обливалось кровью — там было не так много солдат, чтобы противостоять такому противнику! Если и трое врагов доставили проблем целой команде «Доброй Надежды», то что творилось на полном увечных и выздоравливающих людей корабле?

Ортодоксы с флагмана гребли как сумасшедшие. Полторы сотни воинов-зверобоев налегали на весла, торопясь к «Милосердию», где все еще слышались крики и звенела сталь. Рем видел и другие шлюпки, в которых было полно вооруженных людей: на других кораблях также справились с абордажем, убили чудищ, и теперь спешили на помощь своим раненым товарищам.

— Восшумели реки, Господи, возвысили реки голос свой;

Вздымают реки волны свои, слышен голос вод многих! — зычным голосом завел все тот же псалом брат Мартелл на носу лодки, которой правил герцог.

И сотни голосов над рекой подхватили:

— Дивны высокие волны морские!

Дивен в высях небесных Господь!

Как будто испугавшись мощного хора ортодоксов, волны перестали хлестать на палубу «Милосердия», однако, там и так остались одни только змеелюды, которые ползали меж недвижных тел, добивая раненых. «Наги!» — внезапно вспомнил подходящий термин Аркан. Шарль и Луи — верные сержанты — уже раскручивали крюки-кошки на прочных веревках, самые ловкие готовились взобраться на каракку, чей высокий борт уже возвышался пряма над головами абордажной группы команды «Доброй Надежды». Вдруг, как будто отвечая на незаданный вопрос, который набатом стучал в сердцах каждого из спешащих на помощь плавучему госпиталю, из трюма корабля раздались голоса, вторящие ортодоксальному хору:

— Дивен в высях небесных Господь!

— Они живы, живы! — вскричал Аркан. — С нами Бог! Вперед, спасем выживших!

— С нами Бог! — откликнулись с лодок, и масса людей, помогая друг другу, забрасывая веревки на борта, подсаживая один одного, втыкая кинжалы в крохотные зазоры и цепляясь за якорные цепи полезла на палубу «Милосердия».

Наги сверху не дремали — они видели приближающиеся суда, и, не имея с собой стрелкового оружия, принялись швырять все, что было на палубе, показываясь на мгновение-другое над высокими бортами. Вниз летели ящики, бочонки, тела павших… Кого-то из карабкавшихся на борт ортодоксов удалось сбить в воду, но большая часть продолжала движение вверх. Лучники в лодках — в том числе полуэльфы из Черных Птиц — не упускали шанса: звон тетив и шелест стрел заполнил воздух над рекой, и многие из них находили свои цели. Это дало возможность абордажникам подняться наверх и перелезть через высокие борта каракки.

Когда Аркан ухватился за веревку, и усилием своих сержантов был вознесен наверх, схватка уже кипела вовсю. Палуба была красной от крови, трупы лежали один на одном: воины в кожаных доспехах и шапелях, пациенты плавучего госпиталя с повязками, девушки из медицинского персонала, змеелюды… Лицо Буревестника превратилось в мраморную маску, глаза горели яростным огнем: нападение на «Милосердие» в его глазах являлось отвратительным актом варварства, еще одним в этой безумной войне…

Нагов на палубе оставалось не меньше дюжины, почти все они были ранены защитниками корабля или стрелками, но все еще собирались сражаться — и сражались, яростно атакуя штурмующих корабль ортодоксов. Шум из открытого люка, который вел во внутренние помещения каракки, говорил о том, что там продолжается бой! Медлить было нельзя.

Разогнавшись за несколько шагов, молодой герцог прыгнул, и обеими ногами врезался в грудь чудища, преграждавшего путь к трюму. Этот змеелюд сменил свои мечи на трофейный багор и орудовал им, пытаясь столкнуть за борт пару отчаянных рубак с барки Долабеллы. Ему это почти удалось, но Аркан, воспользовавшись увлеченностью монстра, ударил как живой таран, и змееподобный великан опрокинулся на спину, придавив свой собственный хвост.