Архангел

      И потом голубок Андрейка вспомнил, что вход в крепость находится очень высоко, и туда просто так не проберешься. У принца крыльев не было. Всегда принц добирался до туда благодаря Андрейке. И вот только сейчас Андрейка понял, что натворил…

      Принц Афанасий теперь вынужден скитаться по миру… И ровно до тех пор, пока его не съедят… А может, уже и съели?..

      Но если бы он тогда не ушел, то не встретил бы любовь всей своей жизни – Ефиму. Нет… Бред… Встретил бы. Еще как встретил. Любовь, она на то и любовь, что дарована судьбой. А судьба знает, как свести.

      А друг?

Египет и свобода

В Египте жили рабы, это печально так,

Раб не хозяин, не потребует от хозяина прав,

Раба можно бить, он не скажет ни слова,

«Главное не отпускай меня, Ноздрева!»

И своему мужу передай, что не надо

Искать мне свобод, я голоден и так,

Не ищу свободы – дайте мне кого-то,

Кто будет бить меня и так и сяк.

Мечты у меня не о свободе личной,

И не о свободе своих детей,

Мечта у меня, казалось, отлична:

Своих бы рабов иметь поскорей!

Знаю, высмеивал нас Цицерон,

Но он ведь засел далеко в Риме,

Нам он не помеха, нам он никто,

Ведь мы сидим и сидели в Египте!

Я ничего миру не дам, кроме себя,

Но он был щедр ко мне – он мне дал тебя!

Ах ты, мой великий и превосходный хозяин,

Спасибо, что учил щедрости меня!

Мы, когда еще не родились,

Думали: «Как же хорошо и в самом деле!»

А потом мы родились, вспотели,

Когда увидели тебя на самом деле.

Приходит, значит, к нам тут Моисей,

И говорит: «Спасу я вас, пойдем за мной!»

Приведу вас через пустыню к свету,

В свободную страну, дам вам веру!

Он говорит нам про то, что были мы слепы,

Что были мы, как будто не родившись,

Что жизнь наша там, где свободные мосты,

Люди водят хороводы, к нам добры.

Он говорит нам, что когда не родились,

Мы думали, какой же мир прекрасный,

Теперь мы видим горы и холмы,

А после смерти ждет нас свет и неба царствие.

Он говорил, что раз уж мы рабы,

То что терять нам? Чужую землю и постели?

Что нам всем путь давно открыт,

На юг, к свободе распрекрасной, будто дева.

Он говорил, что не нужно лишь сострадать,

Нужно еще и уметь радоваться за другого,

Погладить того, кому плохо рядом, тепла дать,

А тот, кому хорошо, пусть озарит добром и вас.

Жизнь ведь дана, чтоб душу поменять,

Чтоб не было, за что себя корить,

За что ругать, за что себе по затылку дать,

Когда будешь из мира уходить.

Он говорил, и мы пошли за ним,

И странствовали целых сорок лет,

За это время многие стали уходить,

А кто и на облаках там песни петь.

Ругами Моисея все они,

И говорили: «Из рабства в темноту!»

Ему было жаль, что много лет те шли,

Но не возможно было ведь иначе.

Пути двояки, можно ведь ножом

И хлеб нарезать, и зарезать человека.

Все зависит лишь только от того,

Насколько чист он, насколько чисты веки.

И вот, пройдя пустыню наконец,

Привел Моисей их на земли чистые, большие,

И никто из вольных горючей

Не смел сказать более слова про свободы.

– Вот так просто человек дал другим надежду,

А потом и свободу. – Тимур положил на стол бумаги и буклеты.

– Так что мы не можем дать ничего из этого?

Есть идея, есть концепция воплощения этой идеи, есть поддержка!

Коменданты помотали головой. Ненавязчиво, нехотя.

– Тьфу, только башкой и мотаете. Вот бы делом занялись!

– Сэр, вас и так поддерживают в области.

– Тим, ну не попасть тебе на это место.

Тим шастал по комнате, напряженно, но все-таки оставался собой.

Идеи «Воплотить коммунизм и придти к власти» была провальной.

Но ведь пока поддерживают люди, тогда еще не все потеряно!

А что потеряли, то потеряли, вернем потом уж.

– Это сейчас нас поддерживает пара сотен! Люди такие.

Люди не станут смотреть в сторону малоизвестного, никчемного

На политической арене выдвиженца. Но когда поддержат больше,

Тогда поддержат все!

– Это верно.

– Значит, нужно, чтобы поддержало больше. Нужно…

– Сказать людям, чтобы посоветовали друзьям и близким?

– Тьфу ты, молчи лучше. Нам нужен сводник того, что мы хотим.

– Люди никогда не станут искренне поддерживать того,

Кого им просто посоветовали. Мы сейчас на рынке, считай.

Предложи, а потом и купит кто. Усекли?

Думаю, понятно. А теперь стоит написать сводник…

– Чего мы хотим, сэр? Богатств?

– Тьфу. Сначала дело, потом свои нужды.

– О, вот так и запишем: «Сначала дело, потом свои нужды!»

– Похоже на призыв проголосовавшим и коллегам, но никак не на то,

что может привлечь эти голоса.

Психи и бзики

Здравия, осколкам лиц чужих желаю здравия,

Желаю, и молю, чтобы пожелали мне,

Я не здоров, я выхожу во мглу раз в час,

Хотел бы здравым, очнуться изо сна хоть раз.

Шатаясь из стены к стене, в стены проваливаясь,

И снова, будто выталкивая меня из них, меня толкают

Еще раз, еще раз, в стены и сдержал каждый час,

Каждый раз будто заново рождаясь, и умирая тотчас.

Из окон смотрели за мной дураки,

Дурак, говорили, повторяясь они,

Что писали, что листали, какой-то абсурд,

Теперь я попал в ад или сюр.

Не фанат сюрреализма, не фанатик Ислам,

Просто к Богу зазывая, прошу каждый раз:

«Прости меня, господи. Дай же намек

Почему говоришь ты со мной, а не я с тобой…»

– Он что-то с богом говорит. —

Начальник гласит. – Может, стоит?

– Не надо. Все нормально,