Много лет на этот сонсвой порыв я тратил –если б думать, если б знать,что приснится мне,ни к чему бы заполнятьребусом тетради,и с луной другие сныподошли б вполне, –нет же, нет же, ворвалосьв голову такое,и с таким теперь с утранадобно вставать,что, пожалуй, и онаникогда в покоеуж не сможет… ах, моямилая кровать!И ещё я попрошуу своей подушки –не прощения, а лишьодобренья в том,что придётся ей однойплакать от удушьяи слезинок накопитьморе, – а потомвсех шакалов, что во снепоявились резво,всех (вы думали – принцесс?)толстозадых жаб, –всех запомнить навсегда,словно интересно,как я мог себя в рукахстолько лет держать.«Никого не будить…»
Никого не будить –все проснутся и так:невозможно храпеть в это время, –разве только одинтолстощекий простаквсё зевает и думает, верно:– постелите-ка мне,да помягче, кровать,взбейте смело ночную перину:только мне одному –только мне можно спать,что бы совесть не наговорила!«В рукаве, локтя помимо…»
В рукаве, локтя помимо,и козырных карт,затерялась – как же мило!невозможно как! –то, что, видно, не найти мнеи не жить мне чем, –нечто вроде паутины,но без явных черт.Он, рукав, теперь на полке,где-то там, озяб,про него совсем не помню,и уже не взятьмне его оттуда – в мире,где навернякамы похожи с ним – как мило!невозможно как!Из книги «Западня»
«Времена смолкают посекундно…»
Времена смолкают посекундно,и часов молитвенная старостьснизошла до жалости, до скукиговорить о вечности устала:«раз» удар – и не было рождений!«два» удар – и все мы не умрём тут!Но зачем вы на меня наделискользкую, нахальную верёвку?«Не спорьте! Я – Врубель…»
Не спорьте! Я – Врубель,меня укусили,не помню, пчела или шершень:молитва моя засыпает бессильнои что-то всё шепчет и шепчет.Мы все постепенново тьме потерялись,охота сегодня найтись нам,не стоит же вечноиспытывать радость,строча безответные письма.Я первый желаювот-вот отыскаться,понять наконец-таки, где мы:отсюда не знаю,как выломать карцер –скорее, не Врубель, а демон.Два стука, три хлопа,почти без ума я,и с каждой секундою слепну, –скажите невесточке,бабушке, маме,что пропадом я, что бесследно…Что если услышаткогда-нибудь послезнакомые сердцу молитвы, –пускай затыкаютвсе плачи за пояс,врачуют замками калитку.Не то прилетит он,найдётся, проклятый,души моей сказочный демон,и все у копыт его лягути взмолятся: – что ж ты наделал?«Если б суметь разделить…»