Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1

Во славном во городи во Киеви
Был тут Микита Родомановиць.
Девеносто он лет жыл, пристарилса,
Он пристарилса, тут приставилса.
5. Оставаласе семья любимая
Да цесна вдова Омыльфа Тимофеёвна;
Оставалса Добрынюшка Микитиць млад —
Он не в полном уми, не в полном разуми,
Не великом Добрынюшка возрости:
10. Он не можот Добрыня на кони сидеть,
Он не можот Добрынюшка конём владать.
Ишша стал как Добрыня лет двенатцети,
Он падал своей матушки в резвы ноги:
«Уш ты ой, государыня матушка!
15. Бласлови-тко миня выйти на улоцьку
Ишша с малыма робятами поиграти!»
(Да которы робята — дватцети́ пети,
Ишша он веть Добрыня — двенатцети!)[292]
«Тибя Бог бласловит, цядо милоё
20. А молоды Добрынюшка Микитиць млад,
А тибе жа как выйти на улоцьку
Ишша с малыма робятами поиграти!»
(Да которы робята — дватцети пети,
Ишша он веть Добрыня — двенатцети.)
25. А пошёл как Добрынюшка на улоцьку,
Ишшо стал он шутоцьки зашуцивать:
Кого за руку возьмёт, — руку выдернёт,
Кого за ногу подопнёт, — ногу вы́шыбё,
По белой шеи ударит, — голова веть с плець.
30. Доходили ети жалобы великие жа,
Доходили до его веть до матушки,
До цесной вдовы Омельфы Тимофеёвны.
А молоды Добрынюшка Микитиць млад
Он падал своей матушки в резвы ноги:
35. «Уш ты ой, государыня матушка!
Бласлови-тко миня итти-ехати —
Да во далецё, Добрыню, во цисто полё
Да уцитьсе на тур* (так

) богатырской жа!»Добрынина матушка росплакалась:
40. «Уш ты молоды Добрынюшка Микитиць млад!
Ты не в полном уми, не в полном разуми,
Не в великом, Добрынюш[к]а, возрости:
Да напрасно головушка погинёт веть!»
Он веть падат своей матушки во второй након:
45. «Уш ты ой, государыня матушка!»
Бласловиш ты миня, я поеду жа;
Не бласловиш ты миня, я поеду жа!» —
«Тибя Бог бласловит, цядо милоё
И молоды Добрынюшка Микитиць млад, —
50. Тибе ехать во далецё во цисто полё
А уцитьсе на тур богатырской жа!»
А молоды Добрынюшка Микитиць млад
Он выходит на се́реду кирписьнею,
Он молитьсе Спасу Прецистому,
55. Он Божьей-то Матери, Богородици.
Да пошёл как Добрыня на конюшон двор.
Он берёт веть тут добра коня,
Он добра-та коня со семи цепей;
Он накладыват уздецю тасмяную,
60. Уздат во уздилиця булатные;
Он накидывал Добрынюшка войлуцёк,
Он на войлуцёк Добрынюшка седёлышко;
Потпрягал он двенатцать потпруженёк,
А ишша две потпрушки потпрягаюци —
65. Да не ради басы, ради крепости:
Да не шшиб бы богатыря доброй конь,
Не оставил бы богатыря в цистом поли.
Надеваёт он латы булатные,
Да берёт он с собой палку (так) воинною,
70. Да берёт он с собой саблю вострою,
Он берёт веть с собой востро копьё.
Скоро он скацыт на добра коня;
У ворот прыворотников не спрашывал, —
Он махал церес стену городовую.
75. Ишша ехал Добрыня по цисту полю, —
Во цистом-то поли курева стоит,
В куревы как богатыря не видети.
Как во ту-то пору, в то-то времецько
Ко той вдовы Омыльфы Тимофеёвны
80. Приежжала полениця* удалая,
Ишша стар-от казак Илья Муровиць.
Становил он коня к дубову столбу,
Да вязал он коня к золоту кольцю.
Да в грыдьню́ он идёт не с упатками, —
85. Отпираёт он двери тут на́ пету.
Да в грыдьню́-ту идёт, — Богу молитьсе,
Молитьсе Спасу Прецистому
А Бо́жьей-то Матери, Богородици,
А цесной вдовы Омы́льфы поклоня́итьсе.
90. А цесна вдова Омыльфа Тимофеёвна
А пои́т поленицю, она кормит тут;
А сама поленици наказыват,
Да наказыват поленици, наговарыват:
«Уш ты, ах, полениця удалая,
95. Уш ты стар казак Илья Муровиць!
Ты поедёш, Илья, во цисто полё;
Ты увидиш моё цядо милоё,
Ишша молоды Добрынюшку Микитиця;
Не придай ты ему смерти скорое!»
100. Ишша тут полениця поежжаёт веть,
А цесна вдова Омыльфа спровожаёт тут.
Скоро полениця скацёт на добра коня;
У ворот прыворотников не спрашывал, —
Он махал церес стену городову жа.
105. Ишша едёт Илья по цисту полю, —
Во цистом-то поли курева стоит,
В куревы-то богатыря не видети.
А мо́лоды Добрынюшка Микитиць млад
Ишша ездит Добрыня по цисту полю,
110. А уцитьсе на тур богатырской жа:
А правай рукой копьём шу́рматит* (так),
А левой рукой он потхватыват.
А крыцит, как здыцит* полениця удалая
Да стар казак Илья Муровиць:
115. «А пора, полениця, с тобой съехатьсе,
А пора, полениця, нам по[б]рататьсе!»
А Добрынюшка тут испужаитьсе,
А конь-о[т] под им подпинаитьсе.
А бьёт он коня по тусьним* (так) ребрам:
120. «Уш ты вольцья ты сыть, [с]травеной (так) мешок!
Ишша що ты тако потпинаисьсе,
Надо мной над богатырем надсмехаисьсе?»
Крыцит полениця удалая,
Ишша стар-о казак Илья Муровиць:
125. «На уезд уш тобе не уехати!»
Как две горы вместя́х столконулисе, —
Два богатыря вместя́х съежжалисе.
Они бились палками воинныма —
По насаткам палки розгорялисе (так):
130. Они друг веть друга не ранили,
А кидали палки на сыру землю.
Они секлись са́блеми вострыма —
Ишше сабельки пошорба́лисе (так):
Они веть друг друга не ранили,
135. Они кидали сабли на сыру́ землю.
А кололись копьеми вострыма —
Друг веть друга не ранили,
По насаткам копья обломалисе:
А кидали они копья на сыру землю.
140. Слезовали богатыри со добрых коней,
А схватились богатыри во плотно́й тут бой.
Ильина нога да окатиласе,
Окатиласе да нога левая —
Ишша сплыл Добрыня на белы груди,
145. Ишша хоцёт пороть груди белы жэ,
Он хо́цё смотреть ретиво́ серьцё,
Ишша сам говорыл таково слово:
«Що не цесь-хвала мо[ло]децькая,
А-й не выслуга богатырска жа —
150. А убить полениця (так) во цистом поли
А бес спросу ей и без ведома;
Уш ты, ох, полениця удалая!
Ты кое́й земли, коёго го́рода?»
Говорит полениця удалая:
155. «Ишша был бы у тя я на белых грудях, —
Не спросил бы не дядины, не вотьцины,
А порол бы у тя я груди белы жа,
А смотрел бы у тя я ретиво́ серьцё.
Я ис славного города ис Киева;
160. Ишше стар казак да Илья Муровиць,
Илья Муровиць сын Ивановиць!»
А и молоды Добрынюшка Микитиць млад
Ишше ска́цёт он со белых грудей,
Ишше па́дат ему во резвы ноги:
165. «Уш ты батюшко наш, стары́й казак!
Ты прости миня в таковой вины!»
Они скоро скацют на добрых коней.
А Илья поехал по цисту полю.
А Добрыня поехал к своей ма́тёнки,
170. А к цесной вдовы Омыльфы Тимофе́ёвны;
Становил коня к дубову столбу,
Он везал коня к золоту кольцю.
А в грыдьню́ идёт, — Богу молитьсе,
Своей матёнки да поклоня́етьсе:
175. «Уш ты здра́стуёшь, моя матёнка,
Ишша та жа Омыльфа Тимофеёвна!» —
«Уш ты здра́свуёш, моё дитятко
А и молоды Добрынюшка Микитиць млад!»
Говорыл Добрынюшка Микитиць-от,
180. Говорыл он веть своей ма́тёнки:
«Ишша был я Добрыня во цистом поли;
Я побил поленицю удалую,
Я стару (так) казака Илью Муровиця!»
Говорыла тут да родна матушка,
185. Ишша та вдова Омыльфа Тимофеёвна.
«Уш ты ой еси, моё дитетко,
Ишша молоды Добрынюшка Микитиць млад!
Ишша то веть тибе родной батюшко!»
Ишша тут ему за беду стало,
190. За ту круцынушку великую.
Он веть скоро скацёт на добра коня,
192. Он поехал тут по цисту полю.