Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 2

Следует вновь подчеркнуть, что запечатление А. Д. Григорьевым в Собрании «Архангельские былины и исторические песни» картины живой жизни северно-русских диалектов не могло быть исчерпывающе-полным и лишенным недосмотров и противоречий. Бесстрастный, механический (а потому же и точный) регистратор — звукозаписывающая аппаратура (тем более аудио-видео техника) практически станет повседневным спутником фольклористов России лишь в грядущие десятилетия, притом, даже после Великой Отечественной войны, далеко не сразу. До этого же — и опыт тщательной работы А. Д. Григорьева доказал это со всей отчетливостью — фокус внимания собирателей при встрече с былевой поэзией как поющимся искусством то и дело смещался. Даже при наличии в общем единых диалектологических установок приоритетно схватывались и фиксировались вначале одни оказывавшиеся в поле зрения моменты говора, живой речи, одни качественные характеристики процесса исполнения, затем другие, третьи... Собиратель время от времени стихийно то расширял свои задачи, то сужал их, увлекался некими нюансами звучания рождающегося напевного текста, спешил уловить их, но затем остывал к ним или не имел возможности их отследить. Ему не всегда удавалось обнять в равной мере все явления фонетической динамики, отловить все паузы, словообрывы, остановки, отметить все ускорения темпа речевого движения, далеко не эпизодические стиховые слогорастяжения и слогоужатия, — все особенности естественного течения былин, подчас даже при осознанном стремлении достичь конкретных целей записи на пространстве одного произведения. Оттого живое звучание былин выявлялось и отражалось неравноценно. Собрание оставило последующим его аналитикам немало загадок, которые отнюдь не сняли ни искренние многократные оговорки А. Д. Григорьева-публикатора типа: «так в черновике», ни признания в трудностях чтения личной полевой скорописи: «не ясно, как читать слово», «едва ли описка», «не описка ли?» (см. Архангельские былины и исторические песни, т. 3, стр. 653). Время добавило неизбежные расхождения републикаторов с А. Д. Григорьевым: при передаче текстов он следовал орфографическим и пунктуационным навыкам своего времени. Вот почему необходимо внести пояснения к системе исходных и добавочных знаков, принятых в настоящем издании.

( ) Круглые скобки внутри слов и предложений означают буквенные подстановки и уточнения собирателя, отменявшие сокращения в его черновиках: «Михайло Потык сын Ив(ановиць)» (№ 272, стих 115). Так ликвидировались деформации смысла, неотвратимые при буквальном следовании первичным записям: «отправ(и)лса» (№ 252, стих 132), «заходит Потык (в) бел шатер» (№ 272, стих 137). Иногда первоиздателем восстанавливался и литературный облик слов, искаженных обиходным просторечием: «бла(го)словеньиця» (№ 269, стих 5). Те же круглые скобки в настоящем издании заключают данные о фонетической окрашенности некоторых звуков, отмеченные при первом издании выносным «подскоком» букв, вроде: «мо(а)ло(а)да» (№ 268, стих 53), где открытость «о» сближает его с «а».

[ ] Квадратные скобки фиксируют изъятия из слов и фраз, предложенные А. Д. Григорьевым для верного чтения текста или для его ритмической гармонизации: «о[со]сишшо жалезное» (№ 258, стих 39); «Уш вы как будете [будете] брать да красён Киеф-грат?» (№ 270, стих 83).

< > Угловые скобки реставрируют слова, измененные диалектным произнесением, получающие подчас иной смысл: <о>не, кус<т>, лис<т>, кос-<т>ьё, из ус<т> и т. п. Аналогично восстанавливаются утраты предлогов и прочих элементов текста: «А да заколацивала... <в> белодубову... колоду» (№ 251, стихи 48, 49). Для точного понимания лексики после оглушенных конечных согласных в угловых скобках проставляются (как правило, только в первичных случаях «опознания» слов) согласные звонкие, подразумеваемые литературной нормой: «дуп<б>», «погрёп<б>», «рок<г>», «замок<г>», «млат<д>». Так же прояснены диалектно-просторечные звуковые вариации и в середине слов: «молот<д>цом», «сун<м>ки», «ч<ц>ениться» и т. д., что не отменяет способов фиксации фонетических явлений и процессов, принадлежащих собирателю. (В I томе этой цели служили квадратные скобки.)

Сняты вертикальные черты, применявшиеся А. Д. Григорьевым для обособления вставочных, как бы «в сторону», пояснений певцов к тексту (ныне они обозначены скобками круглыми), и непоследовательно применявшиеся в достаточно редких случаях те же знаки, вдруг фиксировавшие заминки в пении певцов, что скорее свидетельствовало об исполнении былин старыми, больными людьми.