Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3

Да во стольнеём городе во Киеве
А у ласкова князя да у Владимера
Заводилось пированьё, был стол-почесьён пир
А-й да про многих хресьян, про руських бояроф,
5. Да про тех же хресьянушок прожытосьних,
Да про тех же про руськиех богатырей,
А про тех полениць[95]

да приудалыех,А-й да про тех наездиницькоф пресильниех,
А да про ту где сироту да маломожонну.
10. У нас день-от идёт да день ко вечеру,
А катилось красно солнышко ко западу
А ко западу катилосе — ко закату;
А ишше пир-от ведецьсе, да пол-цесна пиру.
А уш как фсе на пиру да напивалисе,
15. А уш как фсе на цесном да наедалисе,
А уш как фсе на пиру да пьяны-весёлы;
А уш как фсе на пиру да сидят-хвастают:
А-й да богатой-от хвастат да золотой казной,
А-й да богатырь-от хвастат своей силою
20. Ише силою-порою да богатырьскою,
А да наезник-от хвастаёт добрым конём,
А хресьянин-от хвастат да шыроким двором,
А ише глупой-от хвастат молодой жоной,
А неразумной-от хвастаёт родной сёстрой,
25. А ише умной-разумной — да старой матушкой.
А-й да Владимер-княсь по грынюшки похажывал,
А да козловыма сапошками да поколацивал,
А ише менныма-то скопками по... / побрякиват,
Ише белыма руками сам прирозмахиват,
30. А злаченыма перснями да принашшалкиват,
Ишше русыма кудрями да принатряхиват;
Ишше сам из рецей так выговариват,
Ишше сам говорил да таковы слова:
«А уш вы ой еси, гости да мои гос<т>ьи фси,
35. А вы названые гости фсе отобраные!
Ише фсе у нас во городе фсе поженёны,
А девици-души красны замуш повыданы;
А един я один молодець холост хожу,
А холост-де хожу да я нежонат слову.
40. А не знаете ле вы мне-ка где обрусьници,
А обрусьници мне-ка да супротивьници,
Супротивници мне да красной девици:
А котора бы девиця да нонь стадном стадна
А стадном бы стадна бы да ростом высока,
45. Тиха-модна походоцька павиная,
А тихо-смирна где рець была лебединая,
Оци ясны у её — бутто у сокола,
Церны брови у её — бутто у соболя,
А ресьници у её — да два цистых бобра,
50. А ишше ягодници — да бутто маков цвет,
А лицё бело у её — да ровно белой снек<г>,
А руса коса у её до шолкова пояса?..»
А тут большой-от кроницьсе за средьнёго,
А ише средьней-от кроницьсе за меньшого,
55. А от меньшого, сидят, долго ответу нет.
А да един тут молодець сидит-призадумалсэ.
А и-за то́го стола иза окольнёго
И-за окольнёго стола и-за передьнёго,
А из-за тех же скамеецек белодубовых,
60. А из-за тех как ествоф как сахарныех,
А из-за тех же напиткоф да розналисьниех,
А и выставаёт удалой да доброй молодець,
А по имени назвать да по извотцины —
А што по имени Добрыня да свет Микитиць млад.
65. А он поближе ко Владимеру подвигаицсэ,
А пониже он Владимеру поклоня(и)цсэ,
Ишше сам говорит да таково слово:
«А уш ты ой еси, Владимер да стольнёкиевьской!
А позволь-ко-се мне да слово молвити,
70. Слово молвити мне да рець говорити, —
Не увольте меня за слово скоро сказнить
А скоро меня сказнить, скоре повесити,
Не сылать меня во сылоцьки во дальние,
А не садить во глубоки да темны подгреба!»
75. А говорил тут Владимер да стольнекиевьской:
«А говори-тко ты, Добрынюшка Микитиць млад,
Говори где, Добрыня, цево те надобно;
Не сошлю я тя во сылоцьки ф те во дальние,
Не срублю, не сказню у тя буйной головы,
80. Не посажу я тибя да ф темны подгрёба!» —
«А да послушай-ко, Владимер да стольнекиевьской!
А во том где поли было во роздольици
А у тя есь нонь ф цистом поли глубок погрёп;
А в глубину где погрёп сорока сажон,
85. А ф шырину-ту где погрёп да сорока локоть,
А в о<у>жыну* где-ка погрёп да фсё коса сажень.
А <и>шше ес<т>ь в погребу у тя поте<ю>рёмшицёк,
А що по имени Дунай да сын Ивановиць;
А да сидит он у тя ровно пятнаццать лет;
90. А бывал где-ка Дунаюшко по фсем землям
А по фсем где землям, по разным городам,
А служил где-ка Дунай да ноньце фсем королям,
А ише знать тут Дунай да людей фсякиех!»
А говорил де-ка Владимер да стольнёкиевской:
95. «А уш ты ой еси, удалой доброй молодець,
А по имени Добрынюшка Микитиць млад!
А говорил бы ети реци не с уговоркою, —
А срубил я сказнил твою буйну голову!»
А на босу ногу башмацьки да он нахватывал,
100. На одно плецё солопцик фсё натегивал,
Поскоре того брал да золоты клюци,
А выходил где Владимер да на красно крыльцё, —
А закрыцял где Владимер да громким голосом:
«А уш ой еси, клюцьницьки-замоцьницьки!
105. А возьмите-тко вы да золоты клюци,
А откатите каменьё да фсё веть сероё,
А розбросай(те)-тко плитки да фсё зелезные,
А отмыкайте замки вы фсё булатные,
А отпирайте двери да фсё укладные,
110. А выпускайте-тко Дунаюшка на белой свет
А на белой-от свет да на поцесьён пир!»
Да на то ети слуги да не ёслушались:
Да пошли где они да во цисто полё,
Откатили каменьё да фсё горяцеё,
115. Роскинали тут плитки да фсё залезныя,
Отмыкали замки тут фсё бы<у>латные,
Отпирали тут двери да фсё укладные,
А они звали Дунаюшка на поцесьён пир:
«А уш ты ой еси, Дунай да сын Ивановиць!
120. А пойдём-ко, Дунаюшко, на белой свет
А на белой где свет да на поцесьён пир
А ише хлеба-де, соли тут покушати,
Перевару где пить али зелена вина,
А со князём со Владимером дума думати, —
125. А бес тебя-де, Дунаюшко, нонь пир не йдёт!»
А первой ногой ступил тут на с(ту)пенек он,
А фторой ногой ступил на мать сыру землю.
А проходя идёт Дунай да по цисту полю,
А проходя идёт Дунай да ко красну крыльцю,
130. А проходя идёт Дунай да по новым сеням,
А проходя идёт Дунай да во светлу грыню.
Он веть крест-от кладёт тут по-писаному,
А поклон он ведёт тут по-уцёному;
А ише князю Владимеру целом не бьёт,
135. А целом где не бьёт да головы не гнёт;
А только падал в ноги брату крестовому:
«А те спасибо те, братилко крестовой тут
А на[96] молоды Добрынюшка Микитиць млад!
А не ты мне-ка братилко крестовой был, —
140. А не бывати-то мне, брат, на Святой Руси,
А не видать тут как мне было бела свету,
А не слыхать-то цетья-петья церковного,
А не слыхивать звону да колокольнёго!»
А говорыл тут Владимер да стольнёкиевьской:
145. «А проходи-ко, Дунай да сын Ивановиць,
А садись-ко-се, Дунай, да за дубовой стол
А за дубовой где стол да на поцесьён пир, —
А выбирай сибе место, где те надобно!»
А ише тут-де Дунай да сын Ивановичь
150. А ише выбрал где место, где ёму надобно,
А он пониже-то Илеюшки стары-казака,
А повыше-то Добрынюшки Микитичя.
А наливал-де Владимер да зелена вина
А подавал де-ка Дунаю сыну Ивановицю.
155. Ише стал тут у Дунаюшка фсё тут спрашывать:
«А уш ты выпей-ко, Дунай да сын Ивановиць!»
А наливал где-ка цяру да во фторой тут рас,
Наливал где ему да фсё во третьей рас:
«А-й да послушай-ко, Дунай да сын Ивановиць!
160. «А ишше фсе у нас во городе тут поженёны,
А девици-души красны замуш выданы;
А един я только молодець холост хожу,
А холост-де хожу, я нежонат слову.
А не знаёш ле ты мне-ка да где обрусьници,
165. А обрусьници мне тут супротивници,
Супро(ти)вници мне да красной девици:
А котора щобы девиця стадном стадна
А стадном где стадна да ростом высока,
Тиха-модна походоцька павиная,
170. А тихо-смирна где рець была лебединая,
А оци ясны у её — бутто у сокола,
Церны брови у её — бутто у соболя,
А ресници у её — да два цистых бобра,
А ишше ягодници — да бутто макоф цвет,
175. Лицё бело у её — да бутто белой снек,
А руса коса у ее до шелкова поеса?..»
А говорил тут Дунай да сын Ивановиць:
«А послушай-ко, Владимер да стольнокиевьской!
А во том же во городе во Ляхови
180. У того короля у ляховиньского
А ишше ес<т>ь тут Опраксея-королевисьня;
А сидит она во горёнки едне́шенька,
Она ткёт фсё красеньця да фсё шелковые;
По тобу́роцькам[97] у ее да сизы голубы,
185. А по набилоцькам у ее да ясны соколы,
А по подножецькам у ей да церны соболи!»
А говорил де-ка Владимер да стольнекиевской:
«А юш ты ой еси, Дунай да сын Ивановичь!
А поежжай-ко ты ко городу ко Ляхову
190. А к тому королю да ляховиньцьскому!»
А говорил тут Дунай да сын Ивановиць:
«А послушай-ко, Владимер да стольнёкиевьской!
А ишше как я поеду городу ко Ляхову
А к тому королю да ляховиньскому?
195. А ише нету у мня да платья цветного,
А ише нету у мня да фсё добра коня,
А ише нету у мня збруи да лошадиное».
А да спроговорил Владимер стольнокиевьской:
«А уш ты ой еси, Дунай да сын Ивановиць!
200. А срежайсе, Дунай, по-подорожному;
А дам я тибе да платьё цветное,
А дам я тибе да коня доброго!»
А говорыл тут Дунай да сын Ивановиць:
«А мне-ка дай как братилка крестового
205. А на молоды Добрынюшку Микитиця!»
А ише зацели богатыри срежа(т)исе[98],
Ише зацели могуци отправлятисе;
А седлали где, уздали они добрых коней.
А у князя-та у Владимера спросилисе,
210. У ёго-де они благословилисе.
А садились добры молоццы на добрых коней,
А поехали они во путь-дорожецьку.
А да приехали ко городу они ко Ляхову
А к тому королю да ляховиньцькому,
215. А вязали тут коней они ко красну крыльцю.
Да пошол-де Дунай да в нову горницю
А к тому королю да ляховиньскому:
А он крест-от кладёт да по-писаному,
А поклон-от ведёт да по-уцёному.
220. А да стрецят ёго король да ляховиньской тут:
«А проходи-ко-се, Дунай да сын Ивановиць!
А во роботники пришол ко мне, во служаноцьки?
А у мня тебе роботка да не цяжолая —
А не цяжола роботка, да заботлива!»
225. А говорил тут Дунай да сын Ивановиць:
«А не в роботнички пришол я, не в служаноцьки, —
Я пришол я к тибе ноньце посватацьсе
А за то́го за князя за Владимера
А на той же Опраксеи-королевисьни!»
230. Ише тут королю-ту за беду пришло,
А за велику досаду показалосе:
«А не оддам я за вора, за розбойника,
Не оддам я за плута, за мошенника,
Не оддам за носьнёго* полуносьника*,
235. Не оддам я за князя за Владимера!»
А говорил тут Дунай да сын Ивановиць:
«А да добром ле ты даш, дак мы добром возьмём;
А добром не даш, дак возьмём силою!» —
А брал короля да во белы руки,
240. А метал короля во полы кирписьние.
А ишше тот-де король да ляховиньской же
А отпирал тут окно да фсё кошесьцято,
А заиграл где-ка он да он во турьей рок<г>:
«А уш вы ой еси, тотара фсё поганые
245. А те же мурзы́-ки фсё неверные!
А собирайтесь ко мне вы да на шырокой двор
А возьмите-тко руськиех богатырей!»
А ише тут-де Дунай да сын Ивановиць
А пошол-де во грынюшку во столовую,
250. А где сидит где Опраксея-королевисьня,
А она ткёт красеньця фсё шелковые.
А говорыла тут Опраксея-королевисьна:
«А проходи-ко, Дунай да сын Ивановиць!
А садись-ко, Дунай, да за дубовой стол,
255. А бери-тко, Дунай, ты звоньцяты гусли
А утешай-ко меня да красну девушку!»
А говорил где Дунай да сын Ивановиць:
«А ты послушай-ко, Опраксея-королевисьня!
А не играть я пришол к тибе звоньцяты гусли,
260. А не утешать я тибя да красну девушку;
А я пришол я к тибе ноньце посватацьсе
А да за то́го за князя за Владимера;
А ставай-ко, Опраксея, на резвы ноги,
А бери-тко, Опраксея, золоты клюци,
265. А одевайсе, Опраксея, по-подорожному».
А Опраксея-кнегина тут не ослушалась;
А ставала она да на резвы ноги,
А брала где она да золоты клюци,
А отпирала-де двери да фсё укладные.
270. А по новым-то сеням тут руцьи бежат,
А тут руцьи бежат крови горяцее.
А да Опраксея-кнегина стала плакати:
«А да умел меня батюшко засеети,
А умела меня маменька спородити;
275. А умел меня батюшко споростити,
А умел миня батюшко воспоить-скормить,
А умел миня батюшко хорошо средить,
А умел миня батюшко всёму выуцить, —
А не умел миня батюшко взамуш оддать
280. А без бою нонь меня да фсё без драки тут
Без большого великого кроволитьиця!..»
А ише тут-де Добрынюшка Микитиць млад
А он прибил-прирубил фсю силу неверную,
А пропустил он, пролил да нонь горяцю крофь.
285. А снаредилась Опраксея по-дорожному.
А выводили они ей на красно крыльцё,
А-й да садили они ей да на добры́х коней,
А повезли где ко городу ко Киеву
289. А к тому же ко князю ко Владимеру.