Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3

А-й дак шли где туры подле синё морё,
А-й дак поплыли туры да за синё морё,
Выплывали туры да на Буян-остроф
И да пошли по Буяну да славну острову.
5. А-й да настречю туричя им златорогая
А златорогая туричя да однорогая,
И дак та же турица им родна матушка:
«Уш вы здрастуйте, туры да златорогия
А златорогия туры да ёднорогия!
10. Уш вы где же были да цёго слышили?» —
«Уш ты здрастуй, маменька наша родимая!
А-й уш мы были во городи во Шахови,
А, восударына, мы были во Ляхови;
А-й дак ночью мы шли да чистым полём,
15. А уш мы днём же веть шли подле синё морё.
И да случилосе идти да мимо крашен Киев-град
А-й мимо ту же нонь церковь воскрисеньскую, —
А выходила тут девиця да из Божьей церкви,
А-й выносила-ле книгу да на буйной главы,
20. Забродила в Неву-реку по поясу,
Она клала-ле книгу на сер горючь камень,
А ёна клала, читала да слезно плакала,
Слезно плакала девица, да сама вон пошла». —
«А-й юш вы глупыя туры мои, неразумныя!
25. А-й не девица выходила — как Богородица;
Она книгу выносила да на буйной главы,
Она книгу выносила да фсё Евангельё,
А забродила в Неву-реку по поясу.
Она клала, читала да слезно плакала:
30. Она чюёт нат<д> Киевом незгодушку
А великую незгодушку, не малую!..»
Поднимаицсэ на Киев да Кудреванко-царь
Да с любимым-то зятёлком со Артаком
И да с постыглыем*[47]

сыном да фсё с Коньшыком.35. Да у Артака силушки сорок тысичей,
И да у Коньшичка силушки сорок тысецей,
У самого Кудреванка — да числа-смету нет.
Обошли-обостали да крашен Киев-град —
А уш как буди сузёмочек лесу тёмного;
40. И да покрыло луну да соньця красного
От того же йёт пару да лошадиного,
От того же йёт духу да от тотарского.
А да на утрянной было да ранной зорюшки
И на восходи-то было да красного солнышка
45. А-й выходил Кудреванко да из бела шатра,
Да крычал Кудреванко да своим голосом:
«Уш вы ой еси, пановья мои, улановья,
Уш вы сильния-могучие богатыри,
Уш вы фсе же поленицы да приюдалые!
50. Ишше хто же из вас ездит да ф крашен Киев-град,
Отвезёт ёрлоки да скорописцаты
А-й ко тому же ко князю да ко Владимеру?»
А выходило Издолишшо проклятоё,
Уш как брало ёрлоки да во белы руки
55. Да уздало-седлало да коня доброго.
Только видели: Издолишшо ф стремяна ступил;
А не видели: Издолишшо на коня скочил,
А не видели поески да молодечькое.
Да поехало Издолишшо прямо ф Киев-грат.
60. А не путём оно ехало, не дорогою,
И не дорогою ехало, не воротами, —
Да скакало черес стены да городовыя
А черес те же нонь башонки трехугольния.
А-й да приехало Издолишшо ко красну крыльцу;
65. Да соскакивал Издолишшо со добра коня
А-й да оставило коня да не привя(за)на
А-й не привязана коня да не приказана:
Да скорешенько Издолишшо на крыльцо бежыт;
А-й да не спрашиват у ворот он приворотничкоф,
70. А-й да не спрашиват у дверей ён не придверничкоф.
А-й тут бежит тут Издолишшо прямо в грынюшку
А ко тому же к князю да ко Владимеру
Да бросало ёрлоки да на дубовой стол;
Да бросал он ёрлоки, да сам-ле вон пошол.
75. А дак брал ёрлоки да во белы руки
Дак брал тут Владимёр да роспечатывал,
А роспечатывал-ле он да головой качал.
А собирал тут Владимёр-ле да почесьён пир
А-й да про тех же кнезьей, многих богатырей,
80. А-й да про тех же полениць да приюдалые,
Да про тех же купцей многих торговые.
Дак фсе на пиру да напивалисе,
А-й дак фсе на чесном да наедалисе;
А-й дак фсе же сидят да пьяны-весёлы,
85. А-й дак фсе же сидят да ёни хвастают:
Уш как сильнёй-от хвастат да своей силою,
Да богатой-от хвастат да золотой казной,
Уш как умной-от хвастат да родной матерью,
А безумной-от хвастат да молодой жоной.
90. Дак стал княсь по грынюшки похажывать
А-й дак стал из речей да выговарывать:
«Уш вы ой еси, пановья мои улановья,
Уш вы сильния-могучие богатыри,
Уш вы фсе же поленици да приюдалые,
95. Уш вы фсе же купцы многоторговые!
Ишше хто же из вас ездит да во чисто полё?
Поднимаицсэ на нас да Кудреванко-царь
Да с любимым-то зятёлком со Артаком
И да с постыглыем сыном да фсё со Коньшыком;
100. Да у Артака силушки сорок тысичей,
Да у Коньшычька силушки сорок тысецэй,
У самого Кудреванка — да числа-смету нет;
Обошли-обостали да крашен Киев-грат.
Да не можот ле хто съездить да во чисто полё
105. А пересметить-де силушку неверную
А привести пересмету да в крашен Киев-град?»
Уш меньшей хороницьсе за средьнёго,
Уш как средьней хороницьсе за меньшого,
А от меньшого до большого ответу нет.
110. Дак спрашывал Владимер да во фторой након.
Дак спрашывал Владимер да во третей након.
Из-за тех же ис столов да белодубовых,
Из-за тех же из-за скатертей берьчятые,
Из-за тех же из-за есв да и сахарные
115. Выставал тут удалой да на резвы ноги,
Уш как на имя Добрынюшка Никитичь млад.
Говорил тут Добрыня да таково слово:
«Уш ты ой еси, Владимёр да красно солнышко!
Ты позволь-ко, княсь Владимёр, да мне слово сказать;
120. А не дозволь-ко, княсь Владимёр, да скоро сказнить
Да сказнить-то меня да бити, вешати!»
А-й говорил тут Владимер да таково слово:
«А-й говори-тко-се, Добрынюшка, що надобно».
Говорыл тут Добрыня да таковы реци:
125. «Уш ты ой еси, Владимер да стольнекиевской!
Уш ес<ть>-ли-ле[48] у нас да Васька-пьяница;
А-й да не можот ле он съездитъ да на чисто полё
А пересметить-де силушку неверную
А привести пересмету да в крашен Киев-град?»
130. А скорэшенько Владимер да тут сражаиццсэ,
А скоре того Владимер да одеваицсэ;
Уш взял он Добрынюшку Никитица,
Да пошли-де з Добрынюшкой вдоль по городу
Да к тому же к чумаку да ко кабаччику.
135. Да приходят они да на цареф кабак,
Да заходят они да на цареф кабак;
А говорыл тут Владимер да таково слово:
«Уш ты ой еси, чумак да ты сидельшичок!
Уш нет ле у тя Васьки да горькой пьяничи?» —
140. «А да лёжит на печьки Васька на муравленой!»
А потходил от ко печьки да ко муравленой,
А-й говорыл тут Владимер да таково слово:
«Уш ты стань, востань, Василей да горька пьяница!»
Говорил тут Васильюшко таково слово:
145. «Не могу где стать да головы поднять:
Да болит-то у мня да буйна голова,
Да шипит-то у меня да ретиво серцо,
И дак нецим Василью мне оправицсэ,
Дак нечим Василью мне опохмелицсэ!»
150. А приказал тут налить да чару зелена вина,
А не велику, не малу — да полтара ведра;
А подавал он на печьку на муравлену.
А принимал тут Василей да единой рукой,
А выпивал тут Василей да к едину духу
155. Да повалилсэ на печьку да на муравлену:
«А-й не могу где я стать да головы поднять,
Да не несут-то меня да ношки резвыя!»
Наливал тут Владимёр да во фторой након,
Подавал он на печьку да на муравлену.
160. Принимал тут Василей да единой рукой,
Выпивал тут Василей да к едину духу.
А-й наливал тут Владимёр да во третей након.
Выпивал тут Василей да к едину духу
А соскакивал со печьки да со муравленой:
165. «Уш я был же старик да девеноста лет,
Я тепере молодечь да дваццати годоф!»
Говорыл тут Владимер да таково слово:
«Уш ты ой еси, Василей да горька пьяница!
Ты не можош ле съездить да во чисто полё?
170. Поднимаицсэ на нас да Кудреванко царь
Да с любимые зятёлком со Артаком
Да с постыглые сыном да фсё со Коньшыком;
И да у Артака силушки сорок тысичей,
И да у Коньшычька силушки сорок тысичей,
175. У самого Кудреванка — да числа-смету нет.
Да не можош ле ты съездить да во чисто полё
А-й пересметить-де силушку неверную
А-й привести пересмету да во крашен Киев-град?..»
А-й говорыл тут Василей да таково слово:
180. «Уш нечим-ле ехать да во чисто полё:
Уш фся же у мня збруюшка-та пропита,
Уш как фсе же доспехи да призаложоны
Дак с тем же удалым да добрым конечьком
Да не в многи, не в мали — да в сорок тысецах!»
185. А приказал-ле оддать да фсё безденёжно
Да тому же чюмаку да фсё седельшычьку.
Да пошли-то с Васильём да вдоль по горуду,
А заходили с Васильём да на высок балхон
Да смотрели с Васильём да во чисто полё
190. Да на ту же на силушку неверную:
Обошли-обостали да крашен Киев-грат,
Да роздёрнуты шатры да черна бархата;
А да замечали шатёр да Кудреванкоф-ле.
Уш брал-ле Василей да фсё-ле тугой лук
195. Да натегивал тетивоцьку шолковую,
Уш клал он стрелочьку калёную,
Уш клал-ле он стрелочьку, приговарывал:
«Ты пади-тко-се, стрелочька, не на воду
Да не на воду, стрелочька, не на землю,
200. Да лети-тко ты, стрелочька, по поднебесью —
Да пади-тко ты, стрелочька, во белы груди
Да к тому же царю да Кудреванку-ле!»
Полетела тут стрелочька по поднебесью,
Дак пала-ле стрелочька во белы груди
205. Ко тому же царю да Кудреванку-ле
А да застрелила царя да Кудреванка-ле.
Дак фся же тут силушка присмешаласе:
Да не стало-ле у их да управителя.
Дак брал он Добрынюшку Никитица,
210. Дак брал он ф помошничьки Поповичя.
Да поехали удалы да по че<и>сту полю
Да во ту же нонь силушку прямо неверную
И да заехали во силушку неверную.
Дак фперёт они едут — дак валят улицэй;
215. Уш как о́ни повернут — валят переулками:
Да прибили-притоптали да фсю веть силушку.
А дак тут фся же силушка розмешаласе,
По чисту-ле нонь полю да розбежаласе.
Да на конях богатыри да прирозъехались
220. Да поехали удалы да в обратной путь —
Повезли пересмету да в крашен Киев-град
А-й ко тому же ко князю да ко Владимеру.
Говорил тут Владимер да таково слово:
«Уш ты ой еси, Василей да горька пьяничя!
225. Да теперице, Василей да горька пьяница,
Да не запёрта тибе да золота казна,
Да бери-тко, тибе да што-ле надобно!»
Говорил тут Василей да таково слово:
«Уш ты ой еси, Владимёр да красно солнышко!
230. Да не надо-ле мне да золота казна,
А лучше дай же мне пить вина безденёжно».
Говорил тут Владимер да таково слово:
«Уш пей-ко, Василей, да сколько надобно, —
234. Да не запёрт-ле тибе будёт цареф кабак!..»