Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3

Да прежде Казань да слободой слыла
Да ноньче Казань да словёт городом.
Да во том-де городе славном Киеви
Иш(е) жыл тут Микитушка — не старилсэ;
5. А не старилсэ Микитушка — преставилсэ.
Оставалась у Микитушки любима-та семья,
А любима-де семья у его — да молода-та жона,
Молодая жена да чядо милоё,
По прозваньицю это чядо Добрынюша Микитичь млад.
10. Оставалсе Добрынюша малолеточьком.
Да как стал же он Добрынюша на возрости, —
Да как три годы Добрынюша он ключьничял,
Да три годы Добрынюша он блюшничял*,
Да три годы Добрынюша да он чяшничял.
15. Да тогда же Добрынюша как женицсэ стал,
Ише стал-де Добрынюша да стал на возрости,
Ише брал-де Добрыня Настасью-королев(ис)ьню в замужесьво.
Да тогда-ле Добрынюша гулять пошол
Да оставил молоду жону Настасью-королевисьню;
20. Да как сам он из речей начял выговаривать,
Ише стал он из речей крепко наказывать:
«Проживи-ко ты, Настасья-королевисьня, перва-та петь лет,
Проживи-ко ты, Настасьюшка, фтора-та петь лет,
Проживи-ко ты, Настасьюшка, третья-та петь лет;
25. Дак тогда-ли, Настасьюшка, — живого нет...
А тогда-ли, Настасья, да хош замуш поди,
И тогда-ли, Настасья, хош вдовой сиди.
Да веть будут на тебе да женихи-ти сватацьсе,
Ише будут женихи да ниско кланецьсе;
30. Ише князя-бояра, сильни-могучи богатыри
Ише будут веть сватацьсе да ниско кланяцьсе;
Да купьци-ле, гости станут сватацьсе торговыя,
Ишше фсе-ле кресьянушка прожытосьни.
За кого ты нонь хош, за того пойдёш,
35. За одного не ходи только за Олёшеньку!»
Прожила-де Настасьюшка перва-та петь лет,
Прожила-де Настасьюшка дак веть фтора-та петь лет,
Прожила-де Настасьюшка третья-та петь лет;
На шеснаццатоё нонь лето ноньче выступило:
40. Да тогда-ле Добрынюшки живого-то нет.
Ише стали на Настасьи женихи-ти сватацьсэ,
Ише стали женихи да ниско кланецьсе;
Ише стали женихи сватацьсе: купьця-гости торговые,
Ише те-ле кресьянушка прожытосьны;
45. Не за кого-де Настасья не йдёт в замужесьво.
Ише стал-де Олёшенька нонь сватацьсе.
Не за кого-де она не пошла в замужесьво;
А пошла-де она за Олёшу за Поповиця,
Запоручила она свою да буйну голову,
50. И дала-ле она свою да руку правую.
А спроводила ей свёкрофка, матушка богосужона,
Спроводила к веньцю невестушку богосужону
И садилась на лавоцьку на брусьцятую;
Да как села под косесьцято да окошечько,
55. Да стала везде смотреть в окошечко,
Да веть стала она да слезно плакати;
Во слезах-то сидит, сама выговарыват:
«Да не стало у мня дитятка родимого,
А не стало невески да богосужоной, —
60. Ише некому миня стало поить-кормить!..
У мня резвы ножечьки приходилисе,
Да у мня белы-ти ручушки примахалисе,
Очи ясны у мня да пригледелисе, —
Ише некому миня стало поить-кормить,
65. Ише некому меня стало обувать-одевать!..»
Да згленула на улоньку шырокую:
Вдруг идёт полениця по улици широкое,
Да идёт веть полениця да долгополая.
Да потходит полениця да к шыроку-ту двору —
70. Да к шырокому двору да ко красну крыльчю,
Ко красну-де крыльчю поленичя дол(г)ополая.
Да заходит поленичя да на красно крыльчё,
Да берецьсе поленичя да за вито-то кольчё,
Отпираёт вурота да нонь шырокия,
75. Да заходит полениця да во светлу-ту грыню,
Да ставаёт полениця да против матици:
«Уш ты здрастуй, причесна вдова Омельфа Тимофеёвна!
Уш ты, где же твоя невестушка бог

осужона?Она в пир ле ушла, или в веселу беседушку да уехала?»
80. Отвечала пречесна вдова Омельфа да Тимофеёвна:
«А не на пир ёна ушла, не на беседушку, —
Да ушла-де, уехала в замужесьво». —
«За кого же ушла да уехала?» —
«Да ушла-де, уехала за Олёшеньку за Поповичя!»
85. Ише тут у поленици смутились очи ясныя;
Ише тут поленици да за беду-ту пришло,
За велику досаду да показалосе:
«Уш ты ой еси, пречесна Омельфа да Тимофеёвна!
Ише дай-ко мне, пожалуй да звончяты гусли,
90. Да пойду-ле я к Олёшеньки на свадёпку!»
Ише тут пречесна вдова Омельфа да наговариват:
«Уш ты ой еси, чядо да чядо милоё!
Не ходи ты к Олёшеньки на свадёпку:
У Олёшеньки на свадёпки люди злы таки,
95. У ворот-то приворотники-то были зле того,
А середи-то двора да караульшыки,
И у тугих-то дверей были придверьнички, —
Без докладу не пускают к Олёшеньки на свадёпку!» —
«Да родима моя маменька, пречесна вдова Омельфа да Тимофеёвна!
100. И даёш мне бласловленьичё — ишше я пойду;
И не даёш мне бласловленьиця — ище я пойду!»
И дала ему маменька родимая,
И дала ему матёнка бласловленьицё.
Да средилсе каликой перехожою;
105. И берёт-де калика да золоты деньги;
И берёт-де калика да звоньчяты гусли,
Да берёт-де калика звоньчяты гусли пот праву полу, —
Да приходит калика к Олёшеньки на свадёпку.
Да подходит нонь калика да ко красну крыльчю,
110. А заходит калика да на лисвёнку брусьцятую,
Да берецьсэ калика да за вито кольчё
Да тельчи́т[73]-бренчит да у колечюшка, —
И не пускают калики да перехожоей.
А как вымала калика да золоты-то деньги,
115. Даваёт калика да золоты деньги
И даваёт калика да при(д)ворничькам, —
Пропускают калику да середи-то двора.
А середи-то двора стоят караульшычьки, —
Не пускают тут калику да середи-то двора.
120. Да вымаёт калика да золоты-то деньги,
А даваёт да калика да караульшичькам, —
Пропускают калику да до тугих дверей.
Не пускают калику да нонь придверьничьки;
Ты[74] вымала калика да золоты-то деньги,
125. И давала калика да золоты-то деньги, —
И пропускали калику да середи-то грыни.
Да ставаёт, проходит калика да середи-то грыни,
Середи-то грыни стават против матицы;
Она крест-от кладёт калика по-писаному,
130. Она поклон-от ведёт да по-учоному:
Во-первых поклоняицсэ князю Владимеру.
А фсе у Олёшеньки да люди злы таки.
Доложиласе калика да перехожая,
Доложилась калика у князя первобрачного
135. Да спросилась у его поиграть в звоньчаты гусли.
Да тогда присудили калики поиграть ноньче в звончяты гусли.
Заиграла калика да звоньчяты гусли[75]
Ише фси у Олёшеньки на свадёпки,
Ише фсе же на свадьбы да приёслушались;
140. А Опраксия-кнегина да приросплакалась,
А сама она из речей выговарыват:
«После Добрынюшки Никитича етих игор да мы не слыхивали!»
Да наливали тут чярочьку зелена вина,
Подавали калики да перехожоей.
145. Тут примала калика да единой рукой,
Выпивала калика да к едину-ту духу.
Не велика эта чярочька — равно да полведра она.
Да как нонече заиграла калика в звоньчяты гусли, —
Заиграла калика да лучше старого,
150. Лучше старого калика да лучше прежного.
Наливали веть чярочьку, ише цело ведро,
Подавают калики да перехожэнькой.
<О>на примаёт калика единой рукой,
Выпиваёт калика к едину духу, —
155. Заиграла калика да лучше старого,
Лучше старого заиграла да лучше прежного.
Да у Олёшеньки на свадёпки фсе ослушались,
Да Опраксея-кнегина приросплакалась.
Перву чярочьку подал ноньче да веть тысячькой.
160. Да фтору-ту чярочьку подал молодой нонь княсь.
А наливали веть чярочьку во третей након,
Ише дали подать кнегины да второбрачное.
А-й подавала кнегина калики перехожоей.
А примала калика да единой рукой
165. (Да не мала, не велика чярочька — полтара-та ведра!),
Да примала калика да единой рукой,
Выпивала калика чяру к едину-ту духу;
Да спускала калика чярочьку злачен-то перстень,
Подавала кнегины да второбрачной же.
170. А примала кнегина да чяру зелена-то вина
Да вымала ис чярочьки злачон перстень,
И накладыват кнегина да на праву руку.
Ётсадилась кнегина от Ёлёшеньки,
От Олёши отсадиласе от Поповича;
175. Ешше пала Настасья-королевисьна калики да во резвы ноги,
Ну сама из рецей да выговарыват:
«Да во первой-то вины да миня Бог простит;
А в другой-то вины да ишше ты прости,
Да прости-тко меня, ноньче помилуй-ко!»
180. Ише тут же калика берёт да за праву руку
Да становит-де Настасью да на резвы-то ноги;
Проздравлять стал Олёшеньку со свадёпкой,
И кланеицсе Олёшеньки Поповичю
Да и сам из речей да выговарыват:
185. «Ты здорово женилсэ, Олёшенька; да тобе не с ким спать!»