«Архангелы»

— Я же сказал, что и гроша ломаного не дам, — усмехнулся Прункул.

— Ладно, для тебя прииск не имеет цены, а для другого?

— И для другого тоже, если он мой приятель, — отвечал бывший компаньон «Архангелов», пристально глядя на Попеску злыми кошачьими глазами.

— Если он твой приятель? — переспросил письмоводитель.

— Да. У «Архангелов» еще может быть золото, но очень мало. Вся гора пробуравлена штольнями и шахтами. Золото, если и есть, лежит очень глубоко, и расходы на добычу превзойдут доходы. Иначе этот прииск не стоял бы добрый десяток лет заброшенным. Та золотая жила, которую разрабатывали мы, думаю, была последней невыработанной, да и то оказалось, что с другой стороны ее выбрали сотни лет тому назад. Повезло или не повезло Родяну, когда он случайно на нее напал, это мы еще увидим.

— Значит, ты никому бы не посоветовал покупать «Архангелов»? — продолжал допрашивать Попеску. Он и теперь боялся, что Прункул только водит его за нос, а сам намеревается на предстоящих торгах наложить лапу на прииск. Человек этот не внушал ему никакого доверия, говорил вечно с усмешкой, и глаза у него были весьма переменчивы.

— Если он мне приятель, то — нет!

— Я тебя не понимаю, — пожал плечами Попеску.

— Господи боже мой! Да разве трудно понять? К примеру, я тебе доверяю и только тебе сообщаю кое-какие сведения, которые в недалеком будущем могут оказаться весьма полезными. Но это если только мы договорились быть заодно, а иначе молчок!

— Значит, не так уж ты мне и доверяешь, — ухмыльнулся письмоводитель.

Прункул, не глядя на него, заметил:

— У каждого свой интерес, и не нам с тобой младенцев разыгрывать. Ясное дело, я тебе и слова не скажу, если мы сперва не договоримся быть заодно.

Попеску понял, что Прункул задумал что-то чрезвычайно серьезное и может не посвятить его в свои планы, а потому торопливо проговорил:

— Честное слово, домнул Прункул, я пошутил…

— В делах не шутят. Ну так слушай, домнул письмоводитель: и тебе, и мне глупо вкладывать деньги в «Архангелов». А вот если на прииске поведут работу другие, у нас с тобой могла бы быть выгода, и немалая.

— Что ты имеешь в виду? Говори яснее, — попросил Попеску.

— Дело вот какое, — серьезно продолжал Прункул. — «Архангелов» продадут, можно не сомневаться. Долгов Родяна не покроют ни два городских дома, ни дом здесь, в селе, ни руда с золотом. Это ты и сам знаешь. «Архангелы» пойдут с молотка и за бесценок. Никто не бросится их покупать. А если и найдутся покупатели, мы вдвоем легко с ними управимся. Потом пошлем на прииск одного-двух рудокопов, только бы не заявлять, что прииск заброшен, а сами тем временем подыщем покупателя более стоящего.

— Более стоящего? — удивился письмоводитель.

— Ну да, но не из Вэлень и не из сел по соседству.

— Ах, вот оно что! Теперь понял! Значит, немецкое общество! — воскликнул Попеску.

— Именно. Во Влэдень оно уже скупило пятнадцать небольших приисков. И мы, как я думаю, получим хорошую цену за «Архангелов». Я уж постараюсь показать им, какой это замечательный прииск. Но, если даже и не удастся сбыть «Архангелов», потеря будет невелика. Купим-то мы их за бесценок. Это я тебе говорю.

Попеску задумался.

— А не может случиться так, — спросил он, — что на торги они пришлют своего уполномоченного? Что, если иностранная компания не пожелает ждать и перекупать прииск из вторых рук?

— Для этого надо знать, что тут происходит.

— А этот иностранец, ну, новенький, как его зовут!

— Пауль Марино? — улыбнулся Прункул.

— Вот-вот! Пауль Марино. Говорят, он агент этого общества.

— Я им уже поинтересовался, домнул письмоводитель. Все эти слухи — чепуха. Похоже, что он сбежал из своей страны, натворив там темных делишек.

— Положим, что так. А кто, скажите мне, был посредником при покупке пятнадцати приисков? — спросил заинтересованный письмоводитель.

— Посредником был Гершко Хайсикович!

— Еврей!

— Да. Видно, и евреи участвуют в этом обществе. Пока оно скупает участки, но настоящих работ не разворачивает — хочет побольше приобрести приисков. А ты знаешь, что прииски Корэбьоары ближе всех находятся к Влэдень. С Гершко я уже потолковал.

— С Хайсиковичем?

— Именно! — Прункулу было приятно видеть, как у Попеску от удивления полезли на лоб глаза. — Он пообещал ничего не знать о продаже «Архангелов». Но ты сам понимаешь, просто так никто не станет притворяться слепым. Я ему посулил тысячу злотых и даже дал задаток.

— Судя по всему, ты всерьез задумал приобрести «Архангелов»! — с некоторой завистью воскликнул Попеску.

— А ты будто нет? — ухмыльнулся Прункул.

Ни тот, ни другой не налегали на выпивку. Понемножку прихлебывая из стаканов, они думали каждый о своем. Шум в зале нарастал. Спиридон носился, словно подхваченный ветром. Прибывали все новые гости. Духота стала невыносимой.

Прункул придвинул свой стул к письмоводителю. Он смотрел на него внимательно, словно кошка, которая уже зажала между лап мышонка.

— Единожды начав, я полагаю, что могу продолжать и дальше, домнул письмоводитель…

— В чем же дело? — недоумевающе пожал плечами Попеску, однако вздрогнул, увидев глаза Прункула.