Архаос

Роял же, не удостоив его взглядом, продолжил вести лекцию. Следующие полтора часа он рассказывал о всевозможных способах выживания, в совершенно немыслимых на мой взгляд условиях. Но если следовать плану, то время нахождения каждого из нас среди людей должно было быть минимальным. План до смешного прост: внедриться в группу выживших на пару дней, если повезёт и найдёныша не заключат под карантин, а вирус, носителями которого нам предстоит стать, сам сделает своё дело.

За час до ужина, когда лекция подошла к концу, Роял произнёс своё финальное «андио», что бы это ни значило, так он завершал каждое своё занятие. Неужели, день на исходе. При одной только мысли обо всём предстоящем у меня сводило живот. Дальше по расписанию следовал «свободный час», после которого настанет время трапезы в тепле и комфорте, которых очень скоро нас лишат. Нужно взять всё от этой сладкой жизни со всеми удобствами и морально подготовиться к возможным лишениям.

Все уже покинули зал, но Роял не позволил мне последовать за остальными. Не успела я спуститься с верхнего ряда, как он занял ступеньку ниже меня, преграждая проход. Кивком головы он указал в сторону своего стола. Пришлось проигнорировать довольно громкое урчание в глубине живота и задержаться по его немой просьбе в аудитории.

– Послушай, я сегодня пропустила обед и думала сейчас перекусить хотя бы яблоком.

Он проигнорировал мои слова, развернул в мою сторону свой стул, приглашая присесть, и направился закрыть распахнутую настежь дверь. Я со вздохом опустилась, оперев локти о тонкую столешницу, та отозвалась слабым скрипом. Роял встал по другую сторону стола и сложил руки на груди крест-накрест. Меж белёсых бровей появилась маленькая складочка.

– Анаит, тебя что-то тревожит? Ты сама не своя последнее время.

Из строгого преподавателя он на глазах превратился в привычного мне Рояла – доброго и чуткого друга, каким помнился мне с самого начала нашего знакомства, когда пару недель спустя после моего пробуждения ему вверили опеку надо мной. Он научил меня всему, что знал сам, поведал об этом мире и о том, кем мы являемся, и чем отличаемся от людей.

Прежде чем ответить на неожиданный вопрос, я легонько коснулась объёмного изображения земного шара, парящего в воздухе над его рабочим столом.

– Нет, всё… нормально. Я волнуюсь о грядущем испытании. Только и всего.

Его бровь изогнулась.

– И ещё этот жребий… Не хотелось бы оказаться в тундре, особенно в компании Куоро. – Губы изогнулись в подобии улыбки. Если от Рояла что-то зависело в этом распределении, то хотелось верить, что он не позволит отправить меня в подобное место.

Мой указательный палец остановился на предполагаемой области голографической планеты, где была зафиксирована эта группа отчаянных выживших. Наставник после затяжной паузы издал короткий смешок, чем немного успокоил. Он не спеша обошёл стол и присел на его краешек, от чего тот возмутился и протяжно взвыл.

– Так тебя это так напугало? – подытожил он и погасил изображение, заставив мой палец указывать в пустоту. – Анаит, уверяю тебя, я сделаю всё возможное, чтобы ты осталась в целости и сохранности. Обещаю. И если тебе страшно, или даже скверно…

– Да! – согласно кивнула я, и только после осознала, что ляпнула.

Вот, дура! Скажи ему, что ещё не хочешь выполнять миссию в угоду чувствам своей нежной натуры!

Не знаю, как, но Роял попал в самую суть моих переживаний и страхов относительно того, что мне и другим из группы предстояло совершить в обозримом будущем. Я никогда не делилась этими мыслями с ним так открыто, но он всегда обладал удивительной способностью понимать меня: по выражению лица, по тону моего голоса, движению тела. И да, мне было скверно от того, что я должна была стать палачом. Может быть, всё это воспринималось бы легче, будь на моём месте кто-то другой. Стоять в стороне намного проще, чем самому вершить жестокие деяния.

Мне было стыдно и страшно признавать это вслух. Что, если скажу Роялу о том, что мне претит сама мысль о миссии, а тот факт, что я должна принять в ней непосредственное участие возбуждает во мне приступ паники, то он сочтёт меня предателем всего нашего народа? Но больше всего я боялась не осуждения с его стороны. За такие мысли он мог запросто отвернуться от меня, снять с себя полномочия моего наставника. И тогда я осталась бы совершенно одна, ведь кроме него у меня больше никого не было.

– Анаит.

Мягкое касание его руки вывело меня из оцепенения, которое сковало тело до самой шеи. Я сфокусировала взгляд на его лице, и не нашла ни малейшего признака неприятия, которое ожидала на нём увидеть.

– Роял, – я не знала, как оправдаться за свою глупость, но он опередил меня.

– Послушай меня внимательно, – его полушёпот рассеивал волнение. Тёплая рука поверх моей ладони, согревала до самого предплечья. – Я прекрасно понимаю твои чувства. Более того, даже не могу представить, как переживал бы сам, будь я тобой.