Архат

В коридоре ноги подкосились, и она опустилась на корточки, облокотившись о стену. Раздался жалобный вой, вывернувший сердце Луки на изнанку. Не в состоянии вынести рыданий матери он вскочил с кровати и оделся, закидывая в рюкзак попадавшиеся под руку вещи. Собравшись, он проскочил мимо сидевший на корточках матери, стараясь не смотреть на нее. Ее тело содрогалось от плача, на лбу и висках проступили вздувшиеся вены. Из-за слез и желтого света в коридоре ее лицо блестело. Через слезы застилавшие глаза она не видела, как сын выскочил в спешке, не обернувшись, захлопнув дверь.

X

Лука выбежал из подъезда, и потоки холодного ветра ударили ему в лицо. На улице было серо и пасмурно, пахло сыростью. Лука пытался осознать до конца услышанное от матери, но в голове все спуталось. Мысли не двигались и чувства застыли. Не зная, что делать он хотел кричать от беспомощности, словно ребенок, потерявшийся в толпе.

Растерянно оглянувшись по сторонам, он поплелся вдоль дороги с внутренним ощущением тревоги. Лука не знал куда идти, но движение было ему необходимо. Ему казалось что смерть, забравшая друзей, теперь следит за ним и если остановиться, то она молниеносно настигнет его. Шаги ускорились, перерастая в стремительный бег. Он не обращал внимания на то, что насквозь промочил ноги. Усиленно переставляя и напрягая мышцы ног при ускорении Лука, хотел только одного, чтобы проблемы остались за спиной. Перед глазами мелькали улицы и хмурые лица прохожих, а звуки машин разбавлял лай собак. «Бежать, бежать, бежать от всего».

Когда силы закончились, он остановился, вдыхая жадно воздух. Сердце напряженно стучало и отдавало в висках.

– Что делать? Что теперь делать? – встревожено повторял он про себя.

Его широко открытые глаза быстро перемещались из стороны в сторону. Он достал второпях телефон, будто от этого зависела его жизнь.

– Привет! – ответила Кира на его звонок.

– Привет, привет! – проговорил возбужденно Лука, обрадовавшись ее голосу, точно он решал все его проблемы.

– Я слышала… Сожалею… Где ты сейчас?

Лука огляделся по сторонам и узнал двор Марка, куда неосознанно прибежал, чтобы по привычке укрыться от проблем в доме друга.

– Я буду на квартире Марка.

– Я тут рядом нахожусь. Если хочешь, можем встретиться.

– Хорошо.

– Я скоро приеду!

Лука нащупал в кармане джинсов ключ от квартиры и отворил дверь. Ему было непривычно видеть жилье Марка пустым. Не включая свет, он сел на край дивана, вспоминая, что совсем недавно здесь пульсировала жизнь, громко играла музыка, бесконечно приходили и уходили гости. Теперь на смену праздности и смеху пришли одиночество и тишина.

Через полчаса Кира сидела рядом на диване, с нежностью глядя на него. Она положила его голову себе на колени и заботливо гладила волосы. Тревога отступила, Лука ощущал прилив тепла и безопасности. У него возникло ощущение, будто в ее объятиях он все равно, что в стенах крепости, где можно переждать любую бурю. Его переполнила благодарность к ней за то, что она помогает ему выбраться из омута одиночества.

– Знаешь, все, что происходит как будто не со мной. Кажется, что скоро я проснусь, и ничего не было. Все живы и все по-старому. С минуты на минуту позвонит Ян с предложением поехать к Марку. Мы встретимся во дворе и будем спорить ехать на такси или прогуляться не торопясь пешком. И когда я поддамся его уговорам, он засмеется и как обычно проворчит: «ну ты меня балуешь».

Кира слушала с участием.

Прошлый раз ты спрашивала меня о родных – они были моими родными и навсегда останутся ими.

– Что было у вас общего?

– Все. Детство, школа, безотцовщина, жизнь – одна на троих. Мы были семьей друг другу хоть никогда и не говорили об этом. Меня родные родители любили меньше, чем они и мне жаль, что я не успел сказать им об этом.

От сказанного Лука ощутил сильную тоску и его глаза стали влажными. Сконфуженный он отвернулся, пытаясь незаметно вытереть слезы.

– Поплачь, – сказала Кира, широко улыбалась, поглаживая его руку. – Я не считаю, что мужчины не должны плакать, мне кажется это милым.

– Ты была на похоронах Марка? – спросил Лука, сдерживая наплыв грусти.

– Нет.

– А Яна?

– Нет.

– Почему?

– Я не люблю кладбища. «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов», – гордо сказала она и на лице вновь заиграла улыбка.

Весь вечер улыбка редко сходила с ее лица, но внезапно при разговоре из груди вырвался стон, глаза зажмурились, а выражение лица приняло страдальческий вид.

– Что с тобой? – встревожился Лука.

– Все нормально, – говорила Кира, не открывая глаз. – У меня постоянно головные боли, не напрягайся, сейчас все пройдет.

– Из-за чего?

– Я не знаю. Родители возили меня по лучшим клиникам в Европе, но врачи толком ничего так и не сказали.

– Как думаешь, зачем мы живем? – спросил он сразу же, как только приятная улыбка снова появилась на лице собеседницы.

– Чтобы умереть, – равнодушно ответила она.

Лука серьезно посмотрел на нее.